О солдате Великой отечественной войны

Моего младшего брата Буртонова Анудрия Алексеевича призвали на Великую Отечественную войну из 10-го класса Малышевской средней школы Усть — Идинского района Иркутской области в 1941 году.  Ему не было и 18-ти лет.  Юношу, еще не набравшего крепкой мужской силы, отправили на Западный фронт. Во время Курско-Орловского наступления немцев в 1943 году, в пекле боев на окраине села Гостищево, остатки раненых бойцов- солдат попали в окружение немецких войск. У фронтовика на всю жизнь осталась обида на командиров, что они оставили раненых на поле боя. Немцы пленили остатки взвода.

Моим родителям пришла похоронка с указанием места погребения, где боец-стрелок Буртонов Анудрий Алексеевич, погиб 13.07.1943г.  

В мае 1945 года американские войска освободили из плена и передали советским войскам. После госпитализации служил в Австрии и Венгрии.  В 1948 году вернулся домой больным, дистрофиком. После он никогда не был полным мужчиной.   Здоровье войной и лагерями было подорвано.  

Анудрий (имя греческое: в пер. Святой мученик.)  в детстве рос послушным ребенком, не озорным, характером тихим и уютным.  Был очень сдержанным в чувствах и в эмоциях.  Мой брат был образцовым ребенком, сыном, семьянином. Всю свою жизнь был таковым. Был высокого роста и красив лицом. На  его лице неизменно  отражалось спокойная благородность. Удивлял всегда его умный взгляд, слегка подернутых легкой грусти и потаенной печали в глазах. О годах войны, солдатской доле в страшных боях и горьких отступлениях, о немецких лагерях не любил вспоминать.

Было одно повествование о том, как в плену, находясь в лагере, он всегда испытывал психологическое, физическое и моральное давление, не говоря о тяжелом труде, об ограниченных похлебках  пленных и вечном голоде. Нары в бараках были устроены на 2-3 уровнях, было холодно и сыро в ненастные времена года и жарко, душно летом. Военнопленные узники лагерей старались его устроить на втором и третьих полках нар, подальше от взора немецких надзирателей. Немцы более других издевались и придирались к нему, при этом оскорбляя словами: «Чингисханово отродье» и другими уничижительными словами.  И это лишь малая толика перенесенных унижений. Господь вознаградил за его терпения и оставил в живых. Солдат горько сокрушался о том, что был пленен. Говорил, лучше бы погиб на полях  сражений, чем быть в этой адской, унизительной неволе. Им много не досказано об адских условиях концлагерей. Позже, эта неволя еще проверялась нашими внутренними спецслужбами тремя годами службы в Австрии и Венгрии без разрешения переписки с родными.

По демобилизации Анудрий в июле 1948 года отправил письмо о том, что он жив и едет домой. Когда его письмо дошло до Бильчира, наша мать Сэсэг громко разрыдалась от счастья. Отец Алексей Ильич был потрясен, что долго не мог поверить такому радостному известию. Мать никогда не верила в его смерть. Вся в слезах от радостного известия, надела самую нарядную одежду из своего бедного гардероба и с письмом в руках побежала по всей деревне известить   односельчан нежданным счастьем и радостью, о том, что сын ее «Живой, живой, живой!!!» и едет домой. У всех людей деревни Нижних и Верхних Наймагут от этого известия была такая неописуемая радость и ликование.

Мой брат, по данному ему имени Анудрий, оказался таковым: великим мучеником и страдальцем. Достойно прожил свою не очень долгую жизнь.  Оставил двух прекрасных детей и состоялся в этой жизни. Служил Отчизне и родной земле. Вечная ему память!

Буртонов Ефим Алексеевич, ветеран педагогического труда, рождения 1920г.

Повествование об Анудрии, младшей сестры Ирмы Алексеевны Буртоновой, ветерана педагогического труда, рождения 1929г.

Мой старший брат Анудрий был примерным во всем, характером спокойный, немногословный, трудолюбивый. Не курил, не сквернословил. Все его сверстники и старшие люди села отзывались о нем неизменно добрым словом. Тогда большинство молодых людей были таковыми. Мне было 12 лет, когда моего брата в июне 1941 года забрали на войну.

Был конец жаркого июльского дня 1948 года, мы косили сено. На сенокосное угодье прибежал почтальон с письмом от Анудрия. Он известил родных, что возвращается домой. Эта радостная весть облетела всю деревню. В радости ликования мой старший брат Ефим говорил, что в качестве подарка отдаст брату самый дорогой подарок, двухлетнюю дочь Соню.

О проведенных годах в плену не любил рассказывать. Как-то летом, мы вдвоем, молодые студенты на каникулах, на берегу реки Оса собирали ягоды черной смородины. При   разговоре поведал: «Теперь я ничего не боюсь. На фронте в боях и в плену изведал очень много горького и страшного».

Поделился со мной коротко о немногих случаях:

«Когда наша авиация бомбила Германию, было много погибшего мирного населения. Нас узников, военнопленных заставляли закапывать трупы. Надзирателем над нами был старик-немец. Он поведал нам, что у него двое сыновей воюют на восточном фронте. Очень сокрушался о том, где сейчас его сыновья. Был добрым, относился к нам хорошо. На всю мою жизнь запомнилась одна картина, когда нас пленных вели колонной на работы и немецкая женщина, забегая вперед колонны, бросала нам узникам сигареты.

В плену в концлагере питание было очень скудным. Эсэсовцы выводили нас на поле собирать мороженый  картофель.  Садились за длинный деревянный сколоченный стол, есть этот мороженный сваренный картофель. В тот момент, когда варился картофель, я нагнулся к костру подкинуть щепки. В это время немец изо всей силы ударил ребром большого ковша в моё истощенное тело в область почки. Как только начиналась эта скудная трапеза, на стол вскакивал русский конвоир и нагайкой на длинной веревочке начинал бить по нашим головам, крича: «Ах вы, сталинские соколы, …!».

В лагере я уходил в отрешение. Неустанно сидела мысль о том, что где-то есть мой дом, родное село, родители, брат и младшие сестры. И только это придавало силы выживать.

На территории Польши подходила к изгороди концлагеря польская девушка, подзывала из всех пленных именно меня и передавала продукты, вязаные носки и варежки и теплые вещи». Имя ее, мне Анудрий говорил, но с истечением времени это дорогое для брата имя я забыла. Он после войны хотел найти ее и жениться, но государство наше запрещало такие браки с иностранцами. Через всю жизнь пронес к этой девушке большую благодарность. Наша прапрабабушка была полячкой.

Анудрий, по возвращении с фронта сразу же получил в Балаганске школьный аттестат, который не успел получить, ибо его со школьной скамьи забрали на фронт. Нужно было поступать в институт. Хотел поступить в горный, ныне политехнический институт, но за эти военные годы и годы в плену знания по точным наукам были подзабыты. Учить точные науки, уже не было времени. Был конец июля. Он не осмелился туда поступать, пошел в сельскохозяйственный институт, на агрономический факультет. Получил диплом агронома, проработал на этой мирной стезе всю жизнь. ФОТО молодого  

Дополнение племянницы Софии, излагающей эти воспоминания.

Как же радовались его душа под мирным ярким солнцем, обозревая, как колышется поле с тяжелыми наливными колосьями тучной ржи и золотой пшеницы. Великое достойное занятие на земле растить хлеб, ибо хлеб всему голова!

Дядя Анудрий женился довольно поздно в 37 лет, на сильной по духу и красивой женщине из улейского улуса, тайшинского рода, Эзе Георгиевне Сократовой (род Шалтыковых). Эза Георгиевна окончила Мичуринский институт плодоводства, кандидат биологических наук, создатель плодово-ягодной станции, ее бессменный директор. Совместная жизнь длилась недолго, где-то лет восемь.

Дочь Татьяна, красавица. Характер унаследовала от отца. С конца 1989 года проживает с семьей в Англии, работает в Кембриджском университете научным сотрудником, кандидат наук. Муж ее Бальжан Жимбиев, урбанист, доктор наук по градостроительству, работает научным сотрудником этого университета. Имеют сына Алдара, который окончил этот же университет и работает в нем же и еще дочь Оюну, которая заканчивает школу.

Во втором браке  Анудрий был счастлив, обихожен. Жена Анна Борисовна Ботоева из села Корсаково, Кабанского района Бурятии. Работали вместе на Республиканской станции защиты растений, где Анудрий Алексеевич работал начальником станции, а она заведующей химико-биолого-агрономической лаборатории. Судьба их свела на работе.

На этой работе Анудрий Алексеевич становится защитником полей и растений и земли. Какое благородное занятие безошибочно выбрал дядя для своей израненной души, людей и природы. Ведь, не зря поются в песнях, пишутся художниками картины про тучные золотые нивы пшеницы и про заливистое пение жаворонков на чистом голубом небе, средь редких облаков.

Анна Борисовна Ботоева, заслуженный агроном РБ и РФ.

Тетя Аня человек светлый, умный и теплый человек, с уживчивым характером, всегда с улыбкой, в ней неизменно присутствует доброе настроение. Как хозяйка, отменная кухарка, на столе всегда полно вкусной еды, очень хлебосольна.

 У них сын Александр, работает в федеральной службе, имеет офицерский чин майора. Жена Галя, преподаватель ВСГТУ, кандидат экономических наук. У них две дочери: Тая и Ксюша. Дочь Тая в замужестве за своим земляком из с. Корсаково, Кабанского района, проживают в г.Сиднее, в Австралии.

 Сын Александр характером, нравом и на лицо весь в отца. У дяди хорошие дети, внуки.  Правнуки непременно должны продолжить добрую традицию построения хороших семей, как было у их деда.

Годы войны и лагеря смерти, тот удар по почке сказались на здоровье. После тяжелой болезни, мой любимый дядя,  умирает в 1977 году в возрасте 54 года. Покоится на Заудинском кладбище в Улан-Удэ.

Мы, родные преклоняемся перед именем солдата и помним с большой благодарностью его служение родине, во имя нашей мирной жизни.

София Ефимовна Гергенова- Буртонова

Улан-Удэ.
31.07.2015г.