Почта этих дней

Страшнее концлагерей – оккупация, плен, предательство!

Объявленная  «Судьбой» акция напоминание  «Мы – живы!» продолжается

Дети войны, несовершеннолетние узники фашизма, т.е. граждане, родившиеся в период с 22 июня 1928 г.
по 4 сентября 1945 г., сегодня уже глубокие старики, которым на начало войны не исполнилось 14 лет (трудоспособный возраст), или родившиеся в период войны, выходят
сегодня на своеобразную перекличку. Взявшись за перья или сев за клавиатуру компьютера, они пишут воспоминания-рассказы о своей  трудной, но гордой жизни.

Эти письма – бесценные документы!
Письмо, напечатанное в газете «Судьба», с адресом и фотографией автора, – факт, удостоверяющий не только само существование ветерана в условиях пандемии. Напечатанное в газете порадует всех читателей, которые, в основном, товарищи и друзья по былым несчастьям в годы войны. Как драгоценные реликвии наши  письма будут хранить внуки и правнуки, читать и гордиться, что их бабушки и деды-прадеды, выжив и уцелев в концлагерях, сохранили честь и достоинство после войны, своими трудами создали собственную судьбу, дожили до 75-летия Победы.

Напомнить о себе, выйти на перекличку – значит совершить гражданский  поступок, который сделает наше общество ещё гуманнее, добрее. Наконец, наши письма в «Судьбу» – это признания правильности наших горьких и крутых
жизней, верности принципам, которые лежат в основе  нашего самосознания и составляют саму суть  существования государства, а именно любовь к Родине, преданность Отчизне, стремление созидать, делать всё для её будущего.

Прочтём же эти письма-признания
о сокровенном, письма-послания детей
войны будущим поколениям, детям мира

БАРАНОВА-ИЛЬИНЫХ Элеонора Михайловна

Элеонора Михайловна Баранова-Ильиных – человек непростой судьбы, судьбы, похожей на многие судьбы детей, родившихся в пограничных городках. Отец, Михаил Яковлевич, кадровый офицер заставы города Кретинга, погиб в первые дни войны. Историю его страшной гибели (фашисты облили его бензином и заживо сожгли) родные узнают многие годы спустя благодаря поисковому отряду литовских учеников под руководством учителя Риманта Грейчуса, которым удастся поднять захоронение красноармейца. Мама, Нина Михайловна, с двумя малолетними детьми была угнана в Германию.

«Я родилась в лагерном бараке в ноябре 1941 года. Всех женщин, даже тех, у кого были грудные дети, угоняли на весь день на работы. Мама возвращалась вечером и боялась найти меня мертвой. Но всякий раз я оказывалась жива. Случилось это чудо только благодаря помощи литовской крестьянки Терезы. Она, услышав писк ребенка, сделала подкоп под колючей проволокой и каждый день пробиралась в барак и кормила меня, новорожденную. У этой женщины сына за участие в партизанском движении повесили перед окном собственного дома и не разрешали снимать тело несколько месяцев. Велико было ее страдание, но она, рискуя жизнью, спасала чужого ребенка,» – рассказывает Элеонора Михайловна.

Детская память сохраняет яркие впечатления. Что могла сохранить детская память ребенка за колючей проволокой? Только плач матери: «Мы долгие годы после войны просыпались от страшного крика матери, которая часто стонала во сне. И она, очнувшись от страшных сновидений, начинала успокаивать нас. Не знаю, где она брала силы, какую цену пришлось ей заплатить, чтобы спасти нас с сестрой…»

После освобождения Нина Михайловна Баранова вернулась в Литву, затем переехала в Красноярск. Но лишь в Сталинске (нынешний Новокузнецк) сумела найти работу учителя истории. Сталинск и стал родным городом для Элеоноры Михайловны и ее старшей сестры Светланы. Здесь сестры выросли, окончили школы, работали учителями, вырастили своих детей.

Элеонора Михайловна всю жизнь проработала преподавателем музыки в педагогическом училище №1 города Новокузнецка. На встречах она с особой гордостью показывает грамоту за усердные труды, подписанную архиепископом Кемеровским и Новокузнецким Софронием. В начале перестройки она разработала курс православной духовной культуры и много лет вела его в родном училище: «Это уму непостижимо, как мы выжили… С Божьей и людской помощью…» .

Тогда же, в начале 90-х, о малолетних узниках концлагерей заговорили на правительственном уровне. И стало возможным рассказать страшную правду о своем детстве. Получив статус БМУ, Элеонора Михайловна занялась созданием новокузнецкой организации бывших малолетних узников фашизма. Много сил потратила на поиски людей, прошедших через страдания плена, на объединение их в большую и деятельную организацию. Энергичная, жизнерадостная, она всегда спешила на помощь, щедро делилась теплом своей души: «Всем нам очень хочется, чтобы воспоминания свидетелей страшных событий нашли отклик в душах потомков, чтобы задумался каждый, кто их услышит или прочтет, о людях, о жизни, о мире; и может быть, станет чуточку добрее к убеленным сединам людям» (из книги «Вспомним всех поименно», с.7, Новокузнецк, 2006).

Элеонора Михайловна родилась после гибели отца, спустя 30 лет узнала о его страшной гибели и написала посвящение.

Непокоренные

Памяти моего отца, политрука Михаила Баранова, и всех пограничников, погибших в первое утро войны посвящается

Враги сквозь утренний туман
Цепями шли… От тяжких ран
Истекший кровью, вел он бой
С немецкой черною ордой.

Ведь за спиной была Россия,
Жена дитя в себе носила,
Другой ребенок на руках…
И он, отринув смерти страх,

Сцепил железной хваткой руки
На горле вражеской гадюки.
Не дрогнув, из огня и мук
Шагнул в бессмертье политрук.

Фашисты, злобствуя, из мести,
Где вел он бой, на том же месте,
Полуживого в поле ржи,
Облив бензином, подожгли…

Горела нива, ярко пламя
Над нею билось, словно знамя,
И небо стало тьмы черней,
Как горе вдов и матерей.

Там, на границе, у заставы,
Покрыв себя навечно славой.
Легли герои, смерть поправ,
Еще раз миру доказав,

Что никакой враждебной силе
Не покорить народ России!

Э.М.Баранова-Ильиных скончалась 22 мая 2020 года.

Письмо её памяти в «Судьбу»
прислали В.Н.Белозёрова, Л.Н.Уберт, А.Ф.Шураев.
Кемеровская область

НЕСТЕРЕНАЯ Ефросиния Тарасовна

Родилась 15 августа 1942 года в тюрьме гестапо на оккупированной территории Белоруссии. Её мать, Нестерёнок Акулина Давыдовна, была брошена в застенок за связь с партизанами. Ефросинья участвовала в ликвидации последствий Чернобыльской аварии. Много лет страдала от лучевой болезни. Умерла 26 января 2010 года. Из-за бюрократических проволочек удостоверение БМУ получить не успела.

Фото Нестерёной Е.Т. прислала
Кузнецова Валентина Тарасовна,
старшая сестра Ефросинии,
бывшая несовершеннолетняя узница
фашизма, ветеран труда.
Пенза

ИГНАТКИН Алексей Михайлович

 – Я родился 7 мая 1941 года в д. Новоселье Клетнянского района Брянской области. Деревня Новоселье насчитывала 25 дворов, с трех сторон колхозные поля и позади дворов огороды по 50 соток и лес. У всех были большие семьи от четырёх до семи детей. Отец и мать мои неграмотные, не умели ни читать, ни писать. Работали в колхозе за трудодни, т.е. без оплаты. За что давали лошадь из колхоза пахать огород и привезти дрова из леса. Когда началась война, отец, Михаил Иванович, у него было плохое зрение, ушёл в лес к партизанам. Вскоре деревня была оккупирована немцами. Детей и матерей немцы отправили на повозках в Смоленскую соседнюю область, в концлагерь, а деревню всю сожгли, так как партизаны доставляли оккупантам много неприятностей. После освобождения нас Красной Армией мать и другие жители вернулись в деревню, но с потерями. Так моя мама была угнана с четырьмя детьми – три брата и сестра, но вернулась без дочери, не смогла уберечь ее в лагере, что впоследствии сказалось на материнском здоровье. В деревню вернулось всего три мужика, двое на костылях, отец благополучно вернулся живым. Первое время жили в землянках, вблизи деревни в лесу, в них мы прятались во время бомбежек. Строились заново, бревна возили и женщины, и старшие дети. Лошадей не было, обрабатывали огороды так: в плуги впрягались женщины, и по очереди пахали огороды всей деревне. Сеяли всё, включая лен, из которого после обработки пряли нитки и ткали полотно (холст) на самодельных станках (самопрялки и ткацкие станки). На ноги плели лапти из коры молодых лип, в лесу их было много. Денег не было, ловили кротов, их шкурки сдавали от 50 коп. до 1 руб. за штуку. Драли лозу и сухие тюки тоже сдавали, были организованы приемные пункты по сбору грибов. Все дети ходили в школу, которая располагалась в пяти километрах от нашей деревни, в Алексеевке. После 7-ми классов учился в д. Харитовка, в 17 километрах. Восьмой и девятый класс жил на квартирах, а в 10-м — уже в интернате. В колхозе скосил 3 гектара луга, но председатель колхоза справку для учебы так и не дал. Документы после войны не сохранились. Свидетельство о рождении восстановили после семи классов. Так я со свидетельством о рождении и аттестатом об окончании 10 классов уехал в г. Дмитриев Курской области. Из Клетни паровозы вагонами везли бревна в Курскую область. Среди бревен доехал до города. В училище общежитие и одежду мне не дали, так как у меня был жив отец. Стипендию 180 рублей оставил на питание, 3-х разовое при училище, а за квартиру оплачивал 20 рублей, чтобы заработать на станции по вечерам и воскресеньям выгружали вагоны с шифером, щебнем. Через год окончил училище. Ну а дальше трудовая деятельность и учеба – вечерняя и заочная. Реализовался по полной.

 Начал с июля 1960 года электромонтером Щигровского СМУ-4 в Курской области. За 1960-1976 годы прошел путь от рабочего до заместителя начальника СМУ-3 треста КПД «Главзападуралстроя» Минпромстроя СССР. После трехгодичной командировки инженером-строителем в Монгольскую Народную Республику с 1979 по 1997 год трудился в Пермском проектно-строительном объединении главным инженером СМУ-3, начальником СМУ-5, начальником СМУ-3, преобразованном в 1996 году в ООО «Домостроитель» акционерного общества «Пермское проектно-строительное объединение». Прилагаю характеристику, выданную мне в своё время. «Игнаткин А.М. показал себя технически грамотным руководителем. С его непосредственным участием внедрены в крупнопанельном домостроении безростверковые фундаменты, осуществлена замена мягкой кровли на индустриальную из сборного железобетона, освоена технология монтажа панельных домов серии 1-464Д в 10-ти и 12-ти этажном исполнении, а также новая современная с улучшенной планировкой серия 097 высотных 16-ти этажных домов. Работая руководителем строительно-монтажного управления, Игнаткин внес достойный вклад в комплексную застройку жилищных микрорайонов Перми: «Парковый», «Юбилейный», «Владимирский», «Закамск», «Гайва», «Садовый» и другие. В 1996 году коллектив ООО «Домостроитель» под его руководством, работая в рыночных условиях, добился положительных экономических результатов, объем подрядных работ выполнен в сумме 27 млрд. неденоминированных рублей, введены в эксплуатацию высотные жилые дома общей площадью 56,3 тыс. кв. метров.

С июня 1997 года и по настоящее время Игнаткин А.М. возглавляет строительный отдел администрации Мотовилихинского района г. Пермь, где достигнуто значительное увеличение объемов строительства. Так в районе за 1997 год вводится 37,7 тыс. кв. метров жилья (173% к уровню 1996 года). Сдается в эксплуатацию канализационный коллектор диаметром 600 мм протяженностью 4 км, прокладываются 3 км магистральных газопроводов. За 1998 год введено в эксплуатацию 41,0 тыс. кв. метров жилья (109% к 1997 году), проложено 13 км магистральных газопроводов, сданы в эксплуатацию средняя школа на 1256 посадочных мест в комплексе с двумя бассейнами, детская поликлиника на 200 посещений в день, оснащенная современным оборудованием и другие важнейшие объекты. Добросовестным отношением к труду, высокой самоотдачей и квалификацией А.М.Игнаткин снискал большой авторитет среди строителей и жителей Перми.

Администрация Мотовилихинского района г. Пермь ходатайствует о присвоении Игнаткину А.М. почетного звания «Заслуженный строитель Российской Федерации».

После выхода на пенсию много лет сотрудничал с Институтом безопасности труда, производства и человека Пермского государственного технического университета.

Прилагаю характеристику и оттуда. «Игнаткин Алексей Михайлович с 2001 года по настоящее время выполняет работы по срочным трудовым договорам. Работа, к которой привлекается Игнаткин А.М., заключается в организации учебного процесса по охране труда на предприятиях и организациях Перми и Пермского края в различных отраслях производства, а также чтении лекций. Полученный производственный опыт и умение работать с людьми успешно используется при организации обучения производственников по охране труда. Грамотно и профессионально оформляется документация по обучению, проводится курирование учебного процесса. Знание производства и опыт руководящей работы позволили ему подготовить и реализовать интересный и полезный учебный материал по проблемам охраны труда. Институт безопасности труда, производства и человека ПГТУ и в дальнейшем намерен сотрудничать с Игнаткиным А.М.»

 Сейчас занимаюсь огородом. Огромное спасибо за газету «Судьба», выписываю и с удовольствием читаю каждый номер. Высылаю Вам:

1. свою фотографию – 2018 год, День Победы 9 мая,
2. справку (автобиографию) по окончанию 10 класса,
3. ксерокопию трудовой книжки,
4. характеристику для присвоения звания «Заслуженный строитель РФ»,
5. характеристику на трудовую деятельность после выхода на пенсию с 2001 по 2008 годы.
6. одну тысячу рублей на поддержку газеты,
7. две тысячи рублей на банковский счет «Благотворительный фонд газеты «Судьба».

И ещё. Мои отец и мама умерли в первой половине 1990 года.

МАМБЕК Анна Куприяновна

Муж мой, Мамбек Владимир Александрович, работал в Улан-Удэ бригадиром каменщиков. В 1980 году по призыву «ГлавБАМстроя» мы переехали в г. Тында – центр БАМа. Владимир работал монтажником-высотником. Четыре 16-этажных здания в Тынде построены с его участием. Я работала в военторге товароведом. На торговые точки строительства железной дороги летала на вертолёте. В том же году открыла новый магазин с коллективом из 35 человек. Помимо основной работы вела курсы товароведения в 9-10-х классах общеобразовательной школы. Многие школьники получили специальность младшего продавца. Мы с мужем заслуженные работники. Имеем медали за строительство великой стройки БАМ. Муж увлекался фотографией. На БАМе нам ежегодно выделяли путевки на курорт. Прожили мы с ним 57 лет. У нас два сына, два внука и две правнучки. Но вот после продолжительной болезни 23 апреля 2019 года Владимир ушел из жизни. Осталась память об ударном труженике, мужественном человеке, замечательном семьянине. БАМ – это великая стройка с очень суровым климатом. Возводились, в основном, 9-этажки. Прилагаю фотографию центра построенной нами Тынды.

А также стихотворение собственного сочинения, написанное после смерти мужа

Торопитесь любить,
время впрок запасти не удастся,
Торопитесь друг друга беречь,
ведь потерь не вернуть.

Не ленитесь сказать о любви,
ведь и так может статься,
Что однажды придется одним
продолжать этот жизненный путь.

Не спешите винить,
не спешите обидеть упреком.
Те слова тяжелы,
не пришлось бы потом просить их назад.

А любая ошибка
затем обернется уроком.
Лучше время найдите,
чтобы доброе что-то сказать.

Если есть у вас час,
загляните в глаза,
Проникните в душу.
Если сердце тревожит печаль,
дайте волю слезам.

Научитесь прощать,
понимать и внимательно слушать.
Торопитесь любить,
Чтобы когда-нибудь не опоздать.

МАМБЕК Анна Куприяновна
Улан-Удэ. Бурятия.

ЛАШИНА Валентина Ивановна

– В годы войны меня несли на расстрел вместе с пятью членами семьи за связь с партизанами. Но мама бросила ребёнка в толпу людей, которых немцы согнали смотреть на казнь. Так я и осталась жива.

В газете «Судьба» (первый номер 2020 года) Вы просите, чтобы мы написали о своей жизни в концлагере и после него. Но на одном листочке всего не опишешь. Я Вам послала в прошлом году целую тетрадь свою и тетрадь Зосимова Леонида Александровича. Там описано все, о чем можно сказать Путину В.В. О себе вкратце. Я – дитя подпольщиков. Все подробности в той тетради, если она потеряна, я могу написать еще. А в концлагерь я попала вместе с дедушкой. Я веду подписку на газету «Судьба» среди сообщества БМУ Мытищинского округа.

ЛОГИНЧЕВА (ВАСЮКОВА) Лилия Сергеевна

– С 1997 года я возглавляю общество БМУ Октябрьского административного округа г. Омск.

Нас осталось 19 человек, а было 68. В области проживало около четырёхсот бывших узников. Возглавлял нашу организацию Виктор Васильевич Рыкалин. Работа кипела, когда мы собирались у него каждый 2-й и 4-й четверг, писались во все концы письма, т.к. у многих не было документов для получения удостоверения БМУ. Время шло, и все утряслось. Много мероприятий с нашим участием проводили школы, сейчас все затихло. Одна только школа № 90 им. Карбышева не стесняется нас приглашать. Некоторые школы не представляют нас как жертв нацизма, а просто – гости. Разве это не сверху идет? Узники фашизма не хотят нигде выступать, боятся, не забрали бы последнее – пенсию. В школе № 90 мы отмечаем день казни Карбышева 18 февраля, возлагаем цветы у памятника в центре города и у памятника в школе. Школа очень хорошо готовится, у них есть знамя, галстуки «юный Карбышев», гимн, музей. Еще нас приглашали на день рождения Карбышева 26 октября. В этот день школа принимает первоклашек в ряды юных карбышевцев, а мы и гости повязываем на ребятишках памятные галстуки. Ежегодно 11 апреля отмечаем Международный день освобождений узников фашистских лагерей.

Наш ТЮЗ делает спектакль в основном по событиям моей жизни. А жизнь была непростая.

Родилась я 10.08.1934 г. на Украине в Херсонской области. Отец в чине подполковника служил над раскулаченными. Был репрессирован и вскоре умер. Мы переехали в Николаев. Когда началась война, нас пытались эвакуировать вместе с заводом, на котором работала мама. Не успели мы отъехать от города, как немцы разбомбили путь, люди разбежались кто куда. Мы прибежали в с. Бормашовку. Там шли сильные бои. Через месяц немцы взяли Николаев, и начались все наши беды: голод и страх, бомбежки каждую ночь, на улицах на столбах повешенные… Мама ходила по селам, меняла вещи на кусок хлеба. Когда немцы заставили маму работать на заводе, стало немного легче, но досыта мы уже никогда не ели.

Осенью 1943 года нас погрузили в открытые товарные вагоны и привезли в Австрию, в Маутхаузен. Поселили в старом замке: стены толстые, серые, холодные, без отопления. Нары 3-этажные, посредине стол и одна лампа, а кругом темнота. Здесь-то и начался настоящий голод, холод, страх – кругом мертвые. Старшая сестра и мама носили полосатую робу с номером и деревянные туфли. Нас не били, не издевались, но и не кормили. Как выжила, знает мама и Господь Бог – наш Спаситель. Когда взрослые и подростки уходили на работу, лагерь оставался открытым. Мы, дети, выходили из барака, кругом – горы, но что-то росло и на дереве, и на земле — мы все пробовали. Вечером, когда все возвращались с работы, был ужин – похлебка, чем-то кормила мама. Вечером заключённые собирались у стола, где было светло. Слушали новости – хорошие и страшные. Иногда пела Нюра, молодая девушка, ровесница моей сестры, ей подпевали, а мы, как завороженные слушали, другой музыки не было, однажды певуньи нашей не стало. Нас освободили 15 мая 1945 г. американцы, и они уговаривали многих не возвращаться домой, мол, всех, кто работал на немцев, сошлют в Сибирь. Мама не поверила. Но с 01.11.1945 года мы в самом деле живем в Сибири. Из всей нашей семьи живая сейчас я одна, несмотря на мои 85 лет. Пока был жив Сталин, я не имела возможности поступить даже в техникум. Но в своё время всё же умудрилась получить техническое образование. Всю жизнь я проработала на военном заводе, получила хорошую квартиру – «хрущевку», имею пенсию в 30 тыс. рублей, храню много советских наград.

Приложение к письму
Логинчевой Л.С.

АРХИВНАЯ СПРАВКА

Госархив Николаевской области сообщает, что согласно архивным документам Васюкова Мария Филипповна, Васюкова Роза Сергеевна, Васюкова Лилия Сергеевна были насильно угнаны на принудительные работы в Германию, где находились с 10 ноября 1943 года по май 1945 года. Проживали в городах Мистельбах, Экиндорф, работали на разных работах.

Основание: ф. Р-5859, директор госархива К.С. Восьмерко, завотделом
Т.Г. Костина.
Омск.

МАКЕЕВА Ленина Павловна

1936 года рождения, бывший малолетний узник концлагеря, ветеран труда, инвалид второй группы, онкологическая больная.

– Родилась в Петрозаводске, после многочисленных бомбежек уехали с мамой к бабушке в глухую деревню Шанг-Остров Подпорожского района Ленинградской области, где в октябре 1941 года в лесу нас обнаружила финская разведка, а в декабре 1941 года вместе с другими жителями Подпорожского района в товарных вагонах привезли в Петрозаводск и поместили в 5-й концлагерь, 42-й барак. Освободили 28 июня 1944 года.

Из семи человек семьи: бабушка, дедушка, мама и четверо детей трое умерли от голода в 1942-1943 гг. (бабушка и две сестры), похоронены на кладбище «Пески», на стеле мемориала обозначены их имена.

1 сентября 1944 г. пошла в школу, нас называли «лагерники», по этой причине меня не приняли в комсомол, как неблагонадежную, и была трудность продвижения по службе.

18 лет я училась заочно (в школе с 7-го класса, техникум, институт) и одновременно работала, трудовой стаж 50 лет, в т. ч. в госслужбе 36 лет и 30 лет общественной работы – получаю моральное удовлетворение, помогая людям.

Живу одна, но одолела онкология, борюсь, цепляюсь за «соломинку», – ещё не всё сделала.

Огорчает отношение Правительства Республики Карелия. Несмотря на то, что бывшие узники, являются федеральными льготниками, нам отказали в 2020 году в самом элементарном – льготном проезде на городском транспорте (троллейбусе), и это в год 75-летия Великой Победы.

Моим поколением после разрушительной войны в кратчайшие сроки были построены фабрики, заводы, восстановлены колхозы, совхозы, а за 75 лет мирной жизни в последние годы – все уничтожено. Нет работы. Все едут на заработки в Москву и Ленинград. Позор!

ЧУМАКОВ Владимир Семёнович

Бывший малолетний узник фашистского концлагеря АЛТ «Прерау» (Австрия), член правления Комитета солдатских матерей по Брянской области

– Когда началась война, мне было 2,5 года. Отец был членом коммунистической партии и оставлен райкомом партии для подпольной работы и связи с партизанскими отрядами. Сестра, Лидия Семеновна, до войны работала учительницей и в сентябре 1941 года ушла в партизанский отряд имени Чапаева. Вместе с ней был в отряде мой брат Леонид. В июне 1942 года по доносу предателя на глазах всей деревни фашисты расстреляли отца, а дом наш сожгли. Узнав о расправе над семьей, брат переправил меня, маму и сестру Надю в лесную зону, охраняемую партизанами. В лесу мы жили с июня 1942 по май 1943 года.

Брат погиб при выполнении задания в августе 1943 года. В мае 1943 года немецко-фашистские захватчики предприняли ряд карательных экспедиций против партизан Брянщины. После одной из таких операций наша семья попала в облаву. Нас схватили и отправили в Австрию. Так мы оказались в концлагере АЛТ «Прерау». Меня заключили в детский донорский приют, маму – в трудовой барак. В концлагере мы находились с июня 1943 по апрель 1945 года. Чудом выжили, освободила нас Красная Армия. Домой вернулись в августе 1945 года.

Мама работала в колхозе. Я окончил ремесленное училище и стал помощником паровозного машиниста, заочно выучился в институте и вплоть до пенсии работал главным инженером транспортного предприятия. Что сказал бы Путину, если бы довелось с ним встретиться? Рассказал бы об одном эпизоде из своего лагерного детства. Дети оставались в бараке одни, истощенные, мы играли в прятки. Рядом с нами содержались военнопленные французы. Мы видели, как они получали продуктовые посылки по линии Красного Креста. Одного из французов звали Август, он подкармливал нас. Однажды, когда началась бомбежка и пришли американцы, моя сестра Надя вдруг пропала. Потерялся и я, но каким-то чудом мать меня отыскала. Убитые горем, без сестры, мы возвращались на родную Брянщину. Добрались мы домой только в августе 1945 года. И до 1962 года ничего не знали о сестре, считали её погибшей. И вдруг получаем письмо из Франции. Оказывается, наша Надя жива, она не пропала, а сошлась с Августом. Они живут в Нормандии, создали семью, у них двое детей. Мы породнились. Неоднократно французская семья в полном составе приезжала в Россию погостить, несколько раз наведывался к ним, во Францию, и я. Было что вспомнить, что рассказать. В концлагере было очень много детей из Белоруссии. Мне запомнилась одна девочка Вера из деревни Теребень, что в окрестностях Пинска. И вот, будучи в белорусском санатории «Журавушка», я рассказал об этой девочке сотрудникам санатория. И что вы думаете!? Они нашли Веру! Совершилось чудо, через много лет удалось встретиться с лагерной подружкой Верой. Сейчас Вере Николаевне Сологуб 89 лет. Она прекрасно помнит мою маму, сестру Надю, меня, француза Августа.

Дети и война… Два абсолютно несовместимых понятия. Нет ничего страшнее в жизни, чем увидеть все ужасы войны глазами детей.

Брянск.

ЧАЙКИНА (КАШИНА) Нина Ивановна

– Я родилась в 1935 году 18 мая в Калужской области Мосальский район д. Павлово. Отец служил в органах НКВД, мать работала в колхозе счетоводом. Детей было четверо.

В 1939 году отца послали на финскую войну, откуда он не вернулся. В октябре 1941 года немцы оккупировали наше село. Я была маленьким ребенком, поэтому мало помню своё детство до войны, но хорошо помню ужасы каждого дня войны.

Немцы, как только заехали в наше село, сразу заняли все дома, а жителей выгнали на улицу. Моя мама с маленьким ребенком (самому младшему было 2 года) поселилась в подвале, а в январе 1942 года всех сельчан погнали по Варшавскому шоссе в Рославльский концлагерь. Нас гнали через линию фронта, где шел страшный бой: летели горящие самолеты, рвались снаряды, от грохота пушек у многих детей лопались барабанные перепонки. 11 лет брат с тех самых пор стал глухим. Много людей погибло. Оставшихся в живых немцы пригнали в г. Бобруйск. Здесь нас загнали в бараки, огражденные колючей проволокой. Всех женщин заставили рыть окопы, выполнять все грязные работы. Но тут пошла эпидемия тифа. Умерли моя сестра 16-и лет и трехгодовалый братик. Мы не знаем, где они покоятся, так как не успевали вывозить трупы… В 1944 году нас освободила наша Красная Армия. Что мы увидели дома? Полностью сожженное село, не осталось ни одного дерева. Вся земля усеяна трупами немцев, гранатами, пулями, ружьями, черепами, кругом траншеи, воронки от бомб. Стояли подбитые танки. Но наш подвал уцелел. Там немцы устроили дзот. Мама вытащила пулеметы, трупы немцев, и мы поселились в своё жилище. Начали строить дом. Мама с братиками (12 и 14 лет) на коляске (летом), зимой на саночках возила из леса спиленные деревья, по одному бревну каждый день. В 1946 году построили домик и осуществилась мечта детства: я увидела луч солнца в своём окошке. В соседнем селе (в 32-х км) уцелели четыре каменные стены бывшей конюшни. Наши мамы отремонтировали крышу, покрыли её соломой (травой), сколотили из досок столы и скамейки, и детвора пошла в первый класс. Мне было 11 лет.

С 2002 года нахожусь на пенсии по старости. Имею дочь с 1958 года, ныне и она пенсионерка, есть у меня внук. Проживаю одна. У меня «букет» заболеваний, но не сдаюсь. На лето уезжаю к себе на родину в д. Павлово Калужской области, где стоит наш домик, построенный мамой. Вспоминаю все прожитое со слезами на глазах.

Если можно, напечатайте мой стих про соловья.

В лесу под Курском соловей
за час до битвы заливался,
Он такие трели выводил
и песнею своею увлекался.

Что стало тихо все вокруг:
Бойцы безмолвные лежали –
переживали за него,
трагизм минуты ожидали.

А соловей все пел и пел,
с такою силой до забвенья,
Что с той минуты до сих пор
мне не слыхать такого пенья…

Вдруг телом вздрогнула земля,
Взметнулась черною лавиной…
Нет рощи, нет и соловья,
Тот миг и стал ему могилой.

Мой юный друг, не забывай,
За что врага уничтожали,
Чтоб в роще пели соловьи,
И слушать вам их не мешали.

Н. Чайкина
Москва.

В.Д. ДЖАФАРОВА,
Н.А. МАЛЯВИНА,
З.А. ВОРОПАЕВА,
В.П. ОСЕЕВА,
О.Д. КРИКУНОВА,
Н.П. СЕЧЕВАЯ,
А.Д. ДЗЮБА,
В.И. КОРОНКЕВИЧ
и другие

Прочли статью в вашей газете под названием «Справка из концлагеря» и расстроились. Мы тоже находились в подобной ситуации. Мы глубоко сочувствуем А.Д. Свистковой, которой пришлось пройти весь этот ужасный путь к получению положенных по закону льгот.

Выражаем свое возмущение и негодование по поводу поведения людей, обязанных по долгу службы быть чуткими, внимательными и компетентными по отношению к нам, так много пережившим и перенесшим во время своего нахождения в местах принудительного содержания не по своей вине.

К счастью, так к нашему брату – узнику относятся не везде. Как-то в нашей городской газете «Вечерний Ростов» была опубликована статья о розыске погибшей в Германии девушки из лагеря Фогельгезанг. Сестра погибшей просила отозваться тех, кто что-нибудь знает о Жене Новосорянц. Мы позвонили автору, назначили встречу. Мы подробно рассказали о гибели девушки. Сестра Жени обратилась в редакцию газеты «Вечерний Ростов» и рассказала спецкорреспонденту А. М. Оленеву о том, что узнала от нас. A.M. Оленер и фотокорреспондент А. Муравьев изъявили желание встретиться с нашей группой узников лагеря Фогельгезанг, района Торгау. И эта встреча состоялась. Газета «Вечерний Ростов» рассказала о нашей группе узников, опубликовала нашу фотографию и номера телефонов, на которые отозвались еще многие бывшие узники лагеря Фогельгезанг. Так нашлось 40 наших товарищей. Кто-то живет в Симферополе, кто-то в Черкасске, а кто-то в Бельгии, Польше.

Недавно мы собрались по поводу приезда Ани Ивановой из Черкасска. Вспомнили, как «работали» в Германии на военном заводе «Вазаг-Эльснинг», подразделения «Л». «М.», «X.», «П.» Мы, бывшие тогда детьми, не сидели сложа руки. Постоянно саботировали вражеское производство. Вместо пороха в гильзы осветительных ракет и снарядов засыпали песок, повышали температуру в чанах, где варилась сера. Однажды на пресс наносили руками перемешанную взрывчатую смесь из серы, бария, магнезии, после чего в здании одной стены как не бывало. На неделю пресс был остановлен. Подрезали троса парашютов осветительных ракет, писали записки и вкладывали их в снаряды “Родные, спите спокойно”. “Родина, знай: сделанные нашими руками снаряды не взорвутся”.

Одна из нас – В.Д. Джафарова вводила под кожу рук керосин и мазала тело кислотой, прилаживала каустическую соду. Многие обваривали руки, ноги, чтобы не работать на немцев. Часто нас сажали в карцеры, тюрьму, а В.Д. Джафарову увели даже в гестапо и за побег оттуда ее загнали в Бухенвальд. В том лагере и на заводе погиб 41 человек.

С искренним и дружеским приветом к вам за то, что вступились за Тоню Свисткову, такую же страдалицу, как и мы.

Из архива газеты «Судьба»
Ростов-на-Дону. Май 1993 г.

ДОРОГОВА Антонина Васильевна

– Родилась в 1929 году 23 июня в деревне Хмелинка Саратовской области (сейчас этой деревни нет).

В 1933 году был голод, помню, как пекли и ели лепёшки из травы лебеды. Отец вернулся из ссылки и забрал семью из деревни в город, в Сталинград. Жили бедно, перед войной только хлеба наелись и тут война, бомбардировки и опять голод. В наш район, Тракторозаводской, пришли немцы, из подвала нас выгнали и погнали до Белой Калитвы. Дорогой мы ели мясо убитых лошадей. Кто не мог идти садились на землю вдоль дороги. В основном это были пожилые люди. Запомнилось: сидит годовалый ребенок, завёрнутый в лоскутное одеяло, и грызёт чёрную корку хлеба. Часто думаю: нашлась ли добрая душа, подобрали ль дитя?

На железнодорожной станции погрузили нас в вагоны. Людей битком, дали по сайке хлеба, довезли до города Хемниц в Германии. Привезли нас в лагерь, в 30 км от города Грёдитц: народ разный – украинцы, белорусы, русские. Работали на металлургическом заводе, питали плохо, каждый день кто-то умирал, чаще всего мужчины. Умерла моя мама. Нас, детей-сталинградцев, трое: я, моя сестра Маша, и Лида Климова. Послали нас на кухню. За работу нам позволяли есть баланду, которую варили из картофельных очисток и гнилой капусты. Все чистое готовили для поляков, чехов, французов. Они жили вне лагеря и им помогал Красный крест.

Посылает повар за бочкой квашенной капусты Со мной мальчишка Пауль – немец, и когда катили эту бочку, то дно вывалилось. На вид капуста была хорошая, но сверху, вижу, мелкие черви. Я стала выбрасывать верхний слой. Пауль стал драться со мной и кричал, что «русские свиньи все поедят». Мимо шёл пожилой немец, остановился, спрашивает, в чём дело. Я сказала, что капуста не хорошая, я не знала, как по-немецки сказать «червивая». Пожилой немец стал меня бить. Правда, немки, которые работали на кухне, все видели и заступились за меня. Как-то я поспорила с девчонкой-немкой и … подралась. Меня отвели в жандармерию, посадили в подвал.

Мы часто виделись с нашими военнопленными. Лагерь был рядом, и они иногда приходили на кухню. Кормили их гораздо хуже, чем нас, они были всегда голодны и копались в мусоре у кухни. Мы дети работали на кухне и прятали в этот мусор картошку, но нас выследили. Начальник лагеря завёл всех троих в котельную, открыл топку и сказал, что если мы будем «класть картошку русским свиньям», то он покидает нас в топку. Однажды на кухню привезли военнопленных-концлагерников в полосатой одежде. Одного из них звали Юрий, он сказал мне: «Девочка, я привезу тебе тетрадку, ты её спрячь, верю, ты доживёшь до конца войны». Я согласилась, но когда наши ребята приехали в следующий раз, то Юрия не было, я спросила, где Юра, мне сказали, что он умер. Много умерло людей в лагере. Вспоминать тяжело. Лида Климова умерла в 2013 г. Из нашего лагеря никого не осталось, живы только я и моя сестра Маша.

Много пришлось пережить, всего не расскажешь и ещё очень больно вспоминать время, когда мы вернулись в Россию, в свой Сталинград. Нас считали предателями, прямо об этом говорили. Меня дважды увольняли с работы и говорили, что для нас только «черные» цеха — это чугунно-литейные на тракторном. Жить было негде, где работали там и спали. Меня в общежитие приняли девчата из Ленинграда и с Урала, прибывшие на восстановление города. Трудно пришлось нашему поколению. Но душа пела и радовалась: мы на Родине.

Прошу наше правительство обратить внимание на подрастающее поколение, про нас, поколение детей войны, молодые люди мало что знают, о войне и её жути многие не слышали. А наше выживание в немецких лагерях, как мне кажется, никого не интересует. Я удивляюсь: как можно жить, не зная истории своей страны, своей Родины? Прошу обратить внимание на учебники истории и телевизионные программы. Книги про войну есть, но беда в том, что сейчас мало читают.

г. Санкт-Петербург

Антонина Васильевна Дорогова прислала в редакцию план-схему лагеря с надписями: «В этих бараках жили французы и бельгийцы, чехи и поляки. Они ходили свободно и кормили их лучше, чем нас. В этих бараках жили мы, а в этих – военнопленные. Моя мама умерла в 1943 году. Похоронена в братской могиле, посёлок Пульзан. В период с 1943 по 1945 гг. в лагерях сталилитейного завода родилось 76 детей, в лагере целлюлозного завода – 11. У многих, родившихся в
г. Грёдитц, родители состояли в браке. Из родившихся детей умер 41 ребёнок уже на первом году жизни. Летом 1944 года родилось особенно много детей, не доживших даже до одного месяца. Все роды принимались акушерками. Умерших детей польских и советских остарбайтеров хоронили на кладбищах в г. Фрауэнхайн и Реппиз и на кладбище возле свалки».

– Никогда не забыть эту мрачную страницу немецкой истории! – заключает бывшая 10-летняя остарбайтер.

Шураев Александр Фролович

Заслуженный врач РСФСР, кандидат медицинских наук

– По поводу выступления школьников из Уренгоя в бундестаге.

Меня поразила оголтелая или, как выразился Дм. Песков, экзальтированная травля школьника Николая Десятниченко и педагогов, готовивших его выступление. В этом хоре засветились видные деятели искусства и средств массовой информации.

Я несколько раз прослушал запись выступлений школьников и не уловил в высказываниях Коли и девочек из Уренгоя никаких антироссийских выпадов и оправдания фашизма. В данной ситуации я бы высказался, может быть другими словами, но по смыслу так же.

Меня трудно заподозрить в симпатиях к фашистам. Когда началась война, мне было 12 лет. И все 4 года я провел «под немцем»: два года в оккупации в родном селе под Орлом, и два года на принудительных работах в Германии, под Берлином, как «остарбайтер» (рабочий с востока). Детская память цепкая, сохранилось множество эпизодов из того времени, которые осмысливаю всю свою долгую жизнь.

Не вдаваясь в подробности, отмечу лишь, что все 4 года я слышал от немцев, что я русская, да еще грязная свинья («русише швайн», «шмутциге швайн»), что унижало моё человеческое и национальное достоинство; постоянные окрики: «Арбайтен, шнеллер, шнеллер!» (работать, быстрее, быстрее). Было чувство голода (еда снилась по ночам) и тоска по Родине, родной деревеньке, по родным и близким.

Немцев я ненавидел долгие годы: и военных и гражданских, в том числе и наших «русских» немцев. И было за что. В первые же дни оккупации немецкие солдаты провели «шмон» (реквизировали живность, вплоть до кур), а в качестве переводчика явился преподаватель немецкого языка нашей сельской школы Отто Оттович (фамилию не запомнил). Гоняли жителей села на строительство узкоколейной железной дороги. Ярким свидетельством того, что немцы не считали нас, русских, за людей, является такой эпизод. Останавливаясь даже на короткий постой в нашем селе, солдаты отрывали ровик, прибивали жердь к рядом стоящим деревьям … и туалет готов. Справляли нужду с характерными неприличными звуками и ржанием на виду у женщин, детей и … скота. Так наглядно демонстрировалась фашистская идеология, превосходство немецкой нации: русские – это тот же скот.

Переосмысление событий военного времени наступило через 30 лет, когда мне с семьей (женой и детьми-школьниками) довелось по семейной путевке побывать в ГДР. Да те ли это немцы? Радушие и гостеприимство. И не казенное, экскурсионное. Ведь путевка семейная. Мы напрямую общались с немцами – жителями Берлина, Потсдама, Лейпцига, Дрездена, Веймара. И вот тогда-то и стали выплывать из памяти эпизоды человечного отношения к нам многих немцев.

Помню пожилого солдата немца, который был у нас на постое чуть ли не месяц. Он делился с нами своим пайком, а ел наши щи. Как он осенью восторгался нашей картошкой! Даже одну крупную картофелину послал на родину. Наверное, хотел похвастаться, какую богатую землю завоевала Германия. А теперь полагаю, что он был крестьянином, и мысли у него, скорее всего, были совсем житейские.

Мать полоскала белье на пруду. И вдруг из кустов вылезает немецкий солдат и пытается объяснить, что ему надо переодеться в гражданскую одежду. Это сбежавший из штрафной роты (были и у немцев такие). Мать в страхе убежала. Как сложилась его судьба без знания русского языка и в немецкой форме?

В Германии. Когда нашу колонну (а это женщины, подростки) гнали на работу под стук деревянных подошв по берлинской булыжной мостовой, то ребятишки из «гитлер югенд» кричали нам привычное «русише швайн» и бросали в нас камнями, а немки украдкой совали нам бутербродик или деньги (марку, пфеннинг), или хлебную карточку.

Когда я совсем отощал, то немец мастер, пожилой, не призывного возраста, постоянно замахивавшийся на нас резиновой дубинкой, вдруг везет меня к себе домой убирать урожай. Оказалось, что грядка морковки величиной с обеденный стол. А привез он меня к себе, что бы подкормить. Жена его была, видимо, умная женщина. Вечером дала маленькую розеточку пудинга (манной каши) с двумя ягодками, а утром («после работы»), накормила почти досыта. А с собой дала и хлеба и смальца. А другая немка (наверное, без житейского опыта) взяла меня собирать черешню. Конечно, я наелся этой черешней до оскомины еще на дереве. А когда она мне поставила миску с мучной болтушкой и фрикадельками (а я уже и запах мяса забыл) я, конечно, съел всё. Хорошо, что все ограничилось рвотой и поносом.

Были и другие случаи гуманного отношения немцев к нам. Но проявлять своё сочувствие к нам они боялись. Так была сильна фашистская пропаганда и тотальный контроль.

В документальном фильме о Сталинградской битве, где в окруженном городе (именно в котле) оказались вперемежку и немцы, и мирные жители, мне запомнился рассказ выжившего в этом аду старика. Голодные немецкие солдаты разделывают мерзлую дохлую лошадь, и мать напутствует его, тогда мальчишку, что бы он попросил конины не у молодого, а у пожилого немца. Пожилые добрее. И получил кусочек конины.

С немцами из Поволжья, выселенными к нам, в Кузбасс, я близко познакомился, так как многие из них болели трахомой. А потом многие их них стали моими хорошими товарищами и по работе и по жизни. Это люди отзывчивые на чужую боль, трудяги, дисциплинированные. Вот что значит первое впечатление от Отто Оттовича. Столько лет жил с неприязнью к немцам. И только большой житейский опыт позволил мне осознать, что не национальность определяет существо человека.

Как мог, я в этой статье старался показать, что далеко не все немцы даже в годы фашистской диктатуры были человеконенавистниками. Спустя столько лет после войны у немцев живет чувство вины за злодеяния, совершенные их соотечественниками. Об этом неоднократно заявляло и руководство ФРГ. «Мы не забудем ваши страдания!» – из обращения к бывшим узникам фашизма Федерального Президента ФРГ 17 декабря 1999 года. Наверное, только в Германии не глумятся над памятниками нашим воинам, освободившим Европу и мир от фашизма. И нам не следует искать в современных немцах наших врагов. Всему свое время. В начале войны все знали призыв Ильи Эренбурга и плакат: «Папа, убей немца!». Но даже в тяжелое для страны время (февраль 1942 года) в приказе по армии Сталин уже сказал, что «Гитлеры приходят и уходят, а народ германский остается». А когда наши войска вошли в Германию, был приказ за мародерство и насилие над гражданским населением виновных расстреливать на месте. И приказ этот выполнялся.

Мне стыдно, что мои соотечественники, граждане страны победительницы, ищут поводы для разжигания ненависти между народами.

Пусть и пафосно, но я закончу свое письмо именно так:

Нет фашизму! Да здравствует дружба между народами!

650000, г. Кемерово, ул. Весенняя, 7-28

АВЕТИСЯН Аветик Завенович

Член Центрального совета Международного союза бывших малолетних узников фашизма

– ВОТ КАКОЕ ПИСЬМО получено мною из Общественной палаты России.

«Уважаемый Аветик Завенович! Ваш проект, представленный на заседание рабочей группы палаты по сохранению и поддержанию памятников советским воинам, направлен в субъекты Российской Федерации и Министерство промышленности и торговли РФ для тиражирования на территориях предприятий и организаций регионов страны».

Проектом предусмотрено установление мемориальных стендов на территориях закрытых предприятий и организацией с информацией о работниках – участниках Великой Отечественной войны и размещением материалов о них в сети Интернет, на официальных сайтах предприятий. Проект реализован в НПО «Салют», НИИ «Графит» и других оборонных объединениях.

г. Москва

ИСМАИЛОВА (БЕЛКИНА) Татьяна Николаевна

01.01.1944 года рождения, малолетний выживший узник концлагеря Освенцим под №77247

– О своей концлагерной жизни, естественно, сообщить ничего не могу. Только то, что моя мама Белкина Елена Николаевна, 1924 года рождения, узник концлагеря Освенцим под №77247, делилась тихонько со своей сестрой, когда приехала в Узбекистан. Когда мама умерла, тетушка рассказала мне, о чем с ней делилась мама, чтобы я никому не разглашала, что пережила моя мама.

В школу ходила я, даже летом, в платье с длинным рукавом, чтобы не было видно на моей левой руке наколки концлагеря.

Уехали из Узбекистана в Россию, когда начались там сложные события. Основная моя профессия – бухгалтер. Имею троих детей, 8 внуков, 9 правнуков. Пенсионерка, инвалид III группы, перенесла инсульт, конечно же, «целый букет болячек». Дети живут в разных местах, так сложились обстоятельства.

Живем вдвоем с мужем – Исмаиловым Расимом Файздрахмановичем, 1942 года рождения. Муж – ликвидатор Чернобыльской аварии 1986 года, инвалид, связанный с ЧАЭС.

Проживаем по адресу: Воронежская обл., Калачеевский р-н., хутор Залесный, ул. Западная, дом 12/2.

С уважением,
Т.Н. Исмаилова

ШАУРОВА В.Е.

Мать-героиня

Не только в праздник юбилейный,
Но в мирных буднях наших дней,
Нам память с совестью велели
Не забывать войны огней.
Не забывать полей сожженных,
Руины русских городовИ строгих залпов похоронных
Над братской ямой без гробов.
Не забывать блокадный город
И в чёрных знаках небеса,
Не забывать ни кровь, ни голод,
Ни партизанские леса.
Не забывать людское горе
И тихий плач родных берёз,
И болью стонущее море
Священных материнских слез.
И пули свист, тревожно тонкий,
И фронтовых стихов тетрадь.
Во имя будущих потомков
Ничто нельзя нам забывать

г. Шарья, Костромская область

КРАВЕЦ (БУРЯБАШ)
Валерий Максимович (Петрович)

На фото с младшими братом и сестрой 1956 г.

– Прошла половина моей жизни, прежде, чем я занялся розыском своих родных. А толчком послужила статья с приложением «Искатели» к журналу «Вокруг Света» о партизанском отряде, который находился в катакомбах Аджимушкая вместе с гражданским населением. После посещения Аджимушкайских каменоломен, я отравился искать Багеровские каменоломни где, как мне сказали, тоже находился партизанский отряд. Так как у меня заканчивался отпуск, мне пришлось возвращаться домой, в Нижнеангарск, на Байкал. Из дома я написал в госархив Крыма по поводу документов периода Великой Отечественной войны, мне ответили, что госархив такими документами не располагает, а документы о партизанах и подпольщиках хранятся в партийном архиве Крымского обкома в г. Симферополе на Павленко, 1а. По неполным спискам расстрелянных и угнанных в Германию по г. Керчи, фамилия Кравец не значится. Госархив рекомендует обратиться в Совет ветеранов, а также с подробным письмом в Керченскую секцию бывших партизан и подпольщиков. Так же на моё письмо ответило Всесоюзное радио по вопросу розыска родных, с которыми потеряны связи до и после войны, советуют обращаться в органы милиции по месту жительства.

Следующим приездом я сразу поехал в посёлок Багерово. Стал расспрашивать местных жителей о каменоломнях. Мне подсказали, что за ж/д переездом есть школа, там вам дети и покажут. Время каникул, детей не было, а повела меня учительница. Вид каменоломен, конечно, удручающий. Дело в том, что после войны там продолжали добывать ракушечник, потом всё прекратилось. Полный завал. Подойти к выработкам можно, но проходить во внутрь очень опасно. Везде обвалы и видно, что они идут вниз. Потом мы пошли в школу, мне показали стенд, который школьники подготовили ко дню Победы о детях подземелья. Сказали, что в посёлке Ленино есть музей, посвящённый партизанскому отряду, который в 1943-1944 годах находился здесь, а курирует всю эту работу Ковбаса Нелли Ивановна, которая проживает в Керчи. Она с мамой были в отряде. Поехал в Керчь. Нашёл Нелли Ивановну. Она мне очень многое рассказала, что в архиве Симферополя, сохранился дневник командира партизанского отряда и есть ещё списки всех, кто находился в каменоломнях из гражданского населения, которое там прятались. Еду в Симферополь, нахожу архив, мне ничего не дают, так как документы в очень плохом состоянии, оставляйте адрес, мы вам копии вышлем.

Вернувшись на Байкал, через месяц получаю из архива сообщение о том, что я, Барабаш Валерий Петрович, 1939 года рождения, одинокий, (а я, бестолочь, искал Кравцов) действительно находился в Багеровских каменоломнях в гражданском лагере партизанского отряда «Шахта Багерово» с октября 1943 по февраль 1944 года. Кстати, когда Кравец Наталья Селивёрстовна забирала меня из госпиталя, который находился на территории посёлка Ислам-Терек, ныне Кировское, был концлагерь, ей женщины, которые сопровождали остальных детей в Германию, сказали, что моя фамилия Барабаш. Ни об отце ни о матери — ни слова. Дождавшись окончания войны, и так как за мной никто не пришёл, она меня усыновила и записали в метрике по мужу, что я Кравец Валерий Максимович родился в 1941 году, 25 февраля и зовут меня Валера и мне 3 года. Шёл 1944 год. В следующем из писем, сообщается, что Барабаш Пётр то питается на кухне, то он в списках отряда не значится. Потом пришла архивная справка, что в фонде Крымского штаба партизанского движения имеются сведения, что Бурябуш Петр Васильевич, 1905 года рождения с 23 октября 1943 года по 23 ноября 1943 года был стрелком в партизанском отряде «Шахта Багерово», находящейся в Багеровских каменоломнях, а 23 ноября 1943 года погиб под завалом. О судьбе моей матери архив ответил, что по спискам бойцов партизанского отряда «Шахта Багерово», гражданского населения, находившегося под защитой отряда, расстрелянных оккупантами в 1941-1944 годах, Барабаш (женщина, мать Валерия Барабаша) не значится

В архивном фонде Николаевской церкви села новая Каракуба имеется запись, что Бурябаш Петр Васильевич родился в 1905 году 17-го и крещёный 18 июня в Сталинской, ныне Донецкой области, в селе Новая Каракуба, ныне Красная поляна, а в графе о национальности сказано, что с. Новая Каракуба относится к числу греческих поселений, выходцев из Крыма. После небольшой переписки, в 2006 году беру отпуск и еду в Крым. По пути решил заехать в Красную Поляну. Меня принимают как родного, но я прошу их сделать ДНК. С «двоюродным братом» Андреем, который тогда был ещё жив, мы отправляем образцы волос, вначале в Питер, а они их в Германию. Через полгода приходят результаты, что исследование имеет точность, превышающую 99,9% совпадения родства. Ну вот и родственники нашлись!

Родители моего отца: Василий Алексеевич и Анастасия Николаевна, оба православные, имели пятерых детей, четырёх сыновей: Николай, Андрей, Дмитрий, Пётр и одну дочь Полину.

Николай был репрессирован в 1937 году, он имел троих детей: Юрия, Василия и Надежду. Василий утонул в реке в 1947 году, Надежда умерла до войны, а Юрий работал учителем биологии, умер в 2001 году.

Андрей имел троих детей: Николай, Мария и Елизавета (уже никого из них нет в живых, но есть дети и внуки).

Дмитрий имел двоих детей: Андрея и Валентину, их тоже уже нет в живых. Дмитрий также был репрессирован.

Полина родила 4-х сыновей: Ивана, Николая, Василия и Илью. Иван и Николай уже умерли. Василий сейчас живёт в Ростовской области, а Илья в Красной Поляне.

Пётр имел двоих детей, дочь и сына, меня – Валерия. Сестру и мать расстреляли фашисты, а меня спасли простые люди, с которыми мы находились вместе в Багеровских каменоломнях, а отец погиб под завалом, когда стоял на посту, охраняя вход в тоннель. Когда мы жили до войны в Крыму, а деда Василия раскулачили, отобрали дом, хозяйство, отец поехал и забрал деда в Крым. После войны, дедушка, похоронив бабушку, запросился домой, на Родину и после возвращения через два года, в 1947 году он умер.

Dr. Hannelore
Danders

Дорогие наши друзья!!!

Приближается знаменательная дата в нашей жизни 75-летие освобождение фашистских лагерей. Мы хотим вместе с вами вспомнить о тех кто потерял жизнь во время войны в застенках концлагерей, о матерях которые теряли своих детей в это страшное время. В нашей памяти останутся такие имена , как Яков Михайлович, Вера Михайловна память о них будет жить в нашем сердце. Воспоминание о тех тяжелых днях, всегда будут отзываться эхом в нашей душе.

К сожалению, мы не можем быть вместе с вами в это незабываемый день, но наши сердца и наша дружба вместе с вами празднует этот незабываемый день. От всего нашего общества и от меня лично хотим передать сердечный привет вашим соратникам , нашим друзьям.

Конечно, нас волнует то, что сейчас происходит в мире, он не такой как мы все этого хотели. От всего сердца я желаю вам здоровья, хорошего настроения несмотря на тягости, которые выпали сейчас на весь мир. Я очень надеюсь на  нашу с вами встречу.

Спасибо вам дорогие наши друзья, что вы всегда с нами, за вашу дружбу и верность нашему делу.

С уважением,
Dr. Hannelore Danders
Dresden (Германия)

Переслала в «Судьбу»
И.П. Харламова (Электросталь)

ЗАЙЦЕВА (ПОТАПОВА) Валентина Ивановна

Родилась в 1935 году. В 2019 году пережила клиническую смерть. Но её спасли.

– НАШУ СЕМЬЮ немцы угнали в Германию из города Брасово, что на Брянщине. В семье жили родители мамы и двоюродная сестра, маму которой оккупанты повесили как партизанку. Это случилось перед угоном. Когда стали загонять нас на открытые платформы, чтобы партизаны видели, что везут гражданское население, один наш дедушка стал возмущаться, его охранник тут же сбросил под проходящую дрезину. Это произошло на моих глазах. Другую бабушку (мать отца) застрелили во время казни её младшей дочери-партизанки. В состав входили и настоящие, крытые вагоны. В них везли раненых солдат вермахта. Но эти вагоны стояли между открытыми платформами, заполненными местными жителями, в основном, детьми. В качестве живого щита проехали мы всю Украину, Белоруссию, доехали до Польши. Там нас перегрузили в товарные вагоны. Стояли трое суток. В одну из ночей один из вагонов с узниками оказался вырезан. Помню, как вагон с растерзанными людьми отцепили и нас отправили дальше, в Германию. Стояла зима 43-го… На какой-то станции нас выгрузили и погнали пешком. Измученных, голодных, валившихся с ног людей стали размещать по частным домам. Но местные жители нас не пускали. Тогда немцы пригнали пленников в лес, заставили вытоптать поляну и развести костры. Ночью произошла перестрелка немецких охранников в местными налётчиками (всё происходило на территории Польши). Было очень страшно. Весной, наконец, нас привезли на место, т.е. в концлагерь. Это была огромная территория с большим количеством длинных бараков. Трёхъярусные нары, Детей разместили на самом верху, подростков на 2-м ярусе, а больных и стариков внизу. На нарах раскидана солома, которую время от времени меняли (сжигали в крематории вместе с людьми). В бараках по утрам мёртвых и тяжелобольных убирали на вагонетки (была проложена узкоколейка) и увозили в крематорий. Весна 45-го… Уже слышны разрывы мин, стрельба. Приближалась армия Рокоссовского. Заключённые боялись, что немцы взорвут концлагерь, а нас расстреляют. Опасения не напрасные. Однажды нас построили в колонну и начали расстреливать прямо в лагере. Многие узники упали замертво. Но тут случилось невероятное. Как в кино. С криками «Ура!» подоспели наши. Так просто, чудом, мы остались в живых. Но во время расстрела погибли дедушка и маленькая сестрёнка, 4 года ей, она была на руках у мамы. А саму маму ранило. В общем, живыми вернулись домой осенью 45-го. Старшая сестра Галя (13лет) от пережитых потрясений и страхов сошла с ума, и вскоре умерла. Мне было 10 лет, когда я пошла в школу, сразу во 2-й класс. Мама работала учительницей. Я сильно страдала, что в школе меня дразнили «фашисткой». Я постоянно была в слезах. Мама не выдержала, поехала в облоно и выпросила, чтобы её перевели в другую местность и дали школу, где не знали бы, что мы были в плену, в концлагере. Там пошли навстречу. Мы переехали, я окончила школу. Скрыв факт плена, поступила в пединститут и устроилась работать в школу.

Рассказ Валентны Ивановны

записан З.И. Мажириной,
руководителем клуба «Дети войны»

г. Кузнецк. Пензенская область

ОСТАПОВ mАлександр Данилович

Почетный гражданин города Белокуриха. Врач высшей категории. Отличник здравоохранения СССР, кандидат медицинских наук. Поэт и прозаик, автор многочисленных поэтических сборников и книг по истории Белокурихи.

Осенью 1941 года его родное село Глинка, что на Белгородчине, оккупировали немцы. Последовали арест, угон в Германию, в концлагерь Розенберг. Тяжелая работа в каменоломне, разбор завалов после бомбежки в Дрездене… В 1944 был вызволен из концлагеря антифашистом Рихардом Зоммером, работал в его усадьбе. Это спасло жизнь юному узнику.

После войны Александр Остапов окончил Белгородское медучилище, Харьковский мединститут, Военно-медицинская академия. Везде был отличником. А в 1954 году приехал осваивать целину в Алтайском крае и получил назначение в Белокуриху. Врач-ординатор, заведующий отделением и главный врач курортной поликлиники, около 10 лет возглавлял санаторий «Катунь».

Александр Данилович недавно скончался. Об этом сообщила в «Судьбу» А.И.Лучинина , лидер объединения БМУ, проживающих в Алтайском крае. Алла Ивановна вспоминает свой последний разговор с легендарным врачом Алтая по мобильному телефону.

– Внезапно наш разговор стал прерываться – разряжалась батарейка.

«Домашний телефон надёжнее – с ним проблем меньше. Так что звони, мой номер 2-48-92…»

Это были последние слова Александра Даниловича.

Барнаул.

ИВАНИШКО Тамара Ивановна

Бывшая узница концлагеря Саласпилс

– ПЕРЕДО МНОЙ фотография. (Воспроизвести фото не удалось из-за низкого качества снимка – Ред.). На ней наша семья Третьяковых: папа, мама и четыре девочки. Все дети в белых платьицах и панамках. В руках букеты черёмухи. На обороте: снято 14 июня 1941 г. За 9 дней до войны. Снимал папа. Братика Женечки ещё нет. Он появится через четыре месяца. Это село Чириково на Валдае, под Ленинградом. Сестра Ираида 1932, Майя 1934, Рая 1937 и я, Тамара, 1938 года рождения. Мои родители – учителя. Папа Иван Никитович, мама – Анастасия Степановна. На пригорке – старинный барский дом, это усадьба русского путешественника Чирикова. Здесь, в его доме – школа. Учатся в ней дети из соседних и дальних деревень. Природа здесь необыкновенная: обрывистые берега рек, скалы, на реках огромные валуны. Дорога для школьников трудная: реки разливаются весной, и часто в школу приходится добираться вплавь. Внизу – дома, всего пять. Здесь живут учителя. Память моя хранит многое. И как в конце июня в село пришли немцы, как мои старшие сёстры рыли окопы, как 1 января 1942 года нашу семью под конвоем отправили в неизвестном направлении за связь с партизанами, как длинный санный поезд двигался по заснеженным опустошённым селам. На какой-то станции всех погрузили в товарные вагоны, предназначенные для перевозки скота. На нарах наверху разместили людей, а внизу – скот. Германии нужна была не только рабочая сила, но и скот. Состав бомбили, часто он подолгу стоял, пропуская другие скорые поезда. Был лютый мороз. Мама уводила нас на вокзал погреться. Там – теснота, можно только стоять, толпа людей, не пошевелиться. Нас съедали вши, они вонзались в наши тела, поедая живое мясо. В середине февраля мы оказались под Ригой, в Латвии. Выгрузили всех на снег. Помещики подбирали рабочую силу. После пяти суток ожидания нас привезли на хутор «Маяк». Маму и двух старших сестёр приставили ухаживать за скотом, а троих разместили в пристройке к дому, наспех сколоченной из тонких досок. Когда мама заболела тифом, её положили в тифозный барак, а меня и Женю хозяин отвёз в Саласпилс – концлагерь для детей. Здесь брали кровь для раненых немцев. Я помню детские бараки и виселицы на площади. Однажды после очередного забора крови Женю не привели. Он умер и был сожжён в крематории, трубы которого дымили день и ночь. Долетел ли пепел сожжённого Женечки до родных мест, не знаю. Река времени летит быстро. Мы вернулись в родное Чириково, когда освободили Латвию – 13 октября 1944 года. Фашисты, заметая следы преступлений, сбрасывали живых узников в рвы и спешно покидали Саласпилс. В горе трупов меня нашёл и выходил латыш Янис. Война ещё не была окончена. Мы вернулись без отца, который погиб в г.Велиже под Смоленском 2 июня 1943 года. Чириково было освобождено. Я помню, как бежали люди с криком: «Победа!» Это был май, цвела сирень.

Потом был Ленинград, где я училась в культпросвет училище, Новозыбков, куда переехала мама к брату Григорию Степановичу Громыко, двоюродному брату Андрея Андреевича Громыко, того самого, который вскоре станет министром иностранных дел СССР. В своё время о своём знаменитом родственнике я рассказывала читателям «Судьбы» в заметке «Самый порядочный из всех министров». Сохранилась фотография мая 1968 года, где два моих других дяди – Андрей Степанович (он жил в Америке и приехал в Москву погостить) и Григорий Степанович, который приютил нас с мамой после войны в Новозыбкове. Рядом с ними на фотографии мой сын Серёжа и моя сестра Раиса, с ней мы скитались в годы войны. «Американский» дядя, помню, настаивал, чтобы я со своими двумя детьми навсегда уехала к нему в Сан-Франциско. Моя дочь Елена, 1962 года рождения, сильно болела, в 1996 году она умерла от лучевой болезни, оставив мне двоих детей. Я отказалась от предложения. Несмотря на тяжёлую жизнь в России, у меня даже и в мыслях никогда не было навсегда расстаться с родными, оставить здесь свою мать, сестёр, предать Родину. Остались ли родственники Андрея Степановича, не знаю. Мы с сыном разыскивали их, но всё безрезультатно. А к Андрею Андреевичу Громыко моя мать никогда не обращалась. Нам она рассказывала, что это её двоюродный брат. Мы ездили на его малую родину в село Старые Громыки, мама показывала дом, где они выросли. Сейчас это зона отчуждения вследствие аварии на Чернобыльской АЭС. Мама отзывалась о дяде Андрее очень тепло, ставила его нам в пример, но не хотела его тревожить. Я внимательно слежу за прессой, у меня сложилось твёрдое убеждение, что Андрей Андреевич Громыко самый порядочный из всех министров России. Когда бываю в г. Гомеле, прихожу к памятнику в парке, который установлен великому сыну русского народа. В Новозыбкове я окончила пединститут, работала в вечерней школе.

Здесь произошла моя встреча с бывшими узниками концлагерей, которым я отдала 30 лет. Я знала их всех в лицо, узнавала по голосу, отдавая обездоленным бывшим детям своё тепло и заботу. У меня хранится альбом с их именами и дарственной надписью депутатов Новозыбковской городской думы. Там 270 имён. Сейчас «седых» детей войны в Новозыбкове горстка. И в России их с каждым днём всё меньше и меньше. Если бы мы захотели почтить минутой молчания каждого, кто погиб на войне или был замучен фашистами, то всему человечеству пришлось бы онеметь на долгие годы. Я подсчитала, что каждый день мы теряли 9168 детей, каждый час – 383 ребёнка, каждую минуту шестерых, каждые 10 секунд – детскую жизнь!

Так образовалась генетическая просека, которая не восполнена до сих пор. Дети рождаются для счастья, они должны жить, окружённые заботой и любовью. У них должно быть детство, а не колючая проволока под током и страх сиротства. Люди должны сеять хлеб, радоваться солнцу, а не бряцать оружием. Таково предназначение человека на Земле.

Новозыбков. Брянская область

ТЫШКЕВИЧ (ПРИМАКИНА) Галина Степановна

– Я родом из города Холм Новгородской области. В боях за родной город многие мои земляки и родственники погибли. А тех, кто остался в живых – угнали в Германию, в лагеря г. Эссена. Мне было тогда 11-12 лет. Всё помню, до мелочей. Как кормили баландой, как болели и умирали с голода, как бомбили и жгли нас, заключённых, американские самолёты в конце войны, как уничтожались концлагеря вместе с узниками. Несколько лет подряд, как только Ельцин по указу приравнял нас (бывших малолетних узников) к ветеранам и инвалидам войны, нас хоронили за государственный счет и памятники ставили такие же как ветеранам и инвалидам войны. А теперь – всё! Кончилось! За свой счет, пожалуйста… Кто не успел… Я тоже не успела. Вот и надо, думаю, мне теперь с пенсии денежки откладывать и на похороны, и, главное, – на памятник, ведь его могут родственники и совсем не поставить. Тем более, что они у меня не богатые, иным словом – нестоящие, как их (двух сыновей) обозвала одна сноха еще лет тридцать назад. Что же теперь делать? Может, заранее памятник заказать, подешевле выбрать, да и поприличней. Так, например, сделала одна моя старая подружка и коллега в древнем городе Белеве (Тульская область). Пусть стоит в гараже пока у сына, у нее, правда, в отдельной комнате особняка. И что написать на памятнике? Сначала я придумала: «Обездоленная войной, но никем не покоренная (я имела в виду ни мужем, ни детьми). Образец доброты, мудрости, совести и чести». Правда, длинновато. Могут не согласиться мастера, да и дорого запросят. А тут пришла наша родненькая газета «Судьба». А в ней выступление главного редактора Л.К. Синегрибова на конференции в Улан-Удэ, где он так хорошо о нас, узниках, сказал: «Жертвы войны, победившие смерть». Это я-то, значит, жертва войны, победившая смерть. «Хорошая надпись на памятнике!» – обрадовалась я. Только вот я ведь не один же раз «победившая смерть». И стала думать, вспоминать, сколько же раз всего я победила смерть. Досчитала и записала до десяти. Это еще не все. А сколько же? Вообще-то? А тут мне попалась в уцененке книжка Лескова «Очарованный странник» (я ее раньше не читала). Где главный герой говорит: «Я за свою жизнь не один раз погибал, и никак погибнуть не мог». Вот и я, выходит, не одна такая бедолага, погибала, да вот, нате-ка, и по сей день, Слава Богу, жива! Интересно… Это похороны и памятник. А что же будет с медалями? Нам ведь тоже их выдавали, как ветеранам и инвалидам войны. У меня, например, их четыре. Их что теперь отбирать будут? Ельцин-то, выходит, нас незаслуженно приравнял? Ну, допустим, что незаслуженно: мы ведь не воевали. Только хочется мне сказать: «Граждане, скажите Ельцину «спасибо», что он хоть и поспешил, но исправил вашу ошибку, ваше безразличие, жестокость и даже, я бы сказала, агрессивность (я имею в виду сталинское) к кому? К малым детям? Сыновьям и дочерям тех, кто сложил свои головы за нашу землю, на которой и вы сейчас живете». А еще… как раз на днях пришел ко мне посланец из газеты «Судьба», то ли корреспондент, то ли журналист наш рязанский. Тоже ГОРЬКИЕ СТРОКИ ПРИЗНАНИЯ: бывший узник, только ничего не помнит, так как до войны жил один год. А я – 11, я все-все помню. Это плохо. Я считаю, лучше ничего не помнить и не рассказывать. Зачем??? Не помним же мы, как мне говорят бабки (соседки) на лавочках про гражданскую войну и первую империалистическую. А зачем про эту все твердят и твердят (они не были в оккупации). Кстати, этот корреспондент или писатель (издал уже 4 свои книги) спросил меня, не желаю ли я оформить свои рассказы о войне в виде книги и издать. Я подумала, с одной стороны, лестно. Будет обо мне книга. А своему собеседнику сказала, что сама-то я не осилю это. Вот если бы кто-то сам решил. Только будут ли читать? Ведь очень, очень, очень грустно! Ведь Господь дарует жизнь для радости каждому человеку. Зачем его печалить? А как слышала, говорят, во Франции каждый человек, оканчивая жизнь, должен написать о себе книгу. Зачем? Для опыта. Чтобы потом люди строили свою жизнь, используя твой опыт. А в моей жизни – какой опыт? Я так думаю, что только один: как бы не было тебе трудно, какие бы невзгоды и беды ни выпали на твою долю, всегда из моего опыта помни, что есть сила, неведомая тебе, свыше… тебя не оставит, найдет выход, поможет даже тогда, когда ты уже сам не надеешься. Только сам будь разумен, справедлив и добр. Люби жизнь, ближних и природу. А как ты назовешь эту силу – Бог, Ангел, Вселенная, Матерь Божья – это уже не так важно. Только помни, что она есть и будь ее достоин.

Как стало известно, Галина Степановна Тышкевич-Примакина недавно умерла. Её похоронили в Рязани.

КУРИНОЙ
Василий Иванович

– В августе 1942 года румынские воинские подразделения вошли в наш хутор на бричках, запряженных лошадьми, вооруженные винтовками и гранатами. Они пошли по дворам, отбирая у жителей кур, гусей, индюков, масло, яйца, молоко, хлеб. Так мы прожили в оккупации до 30 августа 1943 года. Мне было 6 лет. В этот же день нашу семью погнали до станции Тамань.Там погрузили на верхние палубы морских транспортных кораблей. Мы являлись живым щитом от бомбардировок кораблей, в нижних палубах находились немцы.

Возвратились мы в свой хутор в середине апреля 1944 года. Соорудили из глины мазанку, в ней и жили, пока отец не возвратился, в октябре 1944 года. Пришёл с войны инвалидом. Я пошёл в школу переростком. Окончил семь классов, надо бы учиться дальше, в станице Гостагаевской, да родители не смогли платить за обучение и снимать квартиру. Пришлось идти в колхоз, разнорабочим. В июне 1946 года в возрасте 34 лет умерла мама. Отец женился на женщине с ребенком. В течение пяти лет семья пополнилась: родился брат Витя, сестры Оля и Галя. Пришлось работать не покладая рук. В 1955 году поступил в училище механизации на шестимесячные курсы трактористов и слесарей 3-го разряда. Окончив их, уехал по комсомольской путевке в Красноярский край осваивать залежные земли. В 1957-м приезжаю на побывку домой, как тут же призывают в армию. Отслужил три года и по призыву партии и правительства уехал осваивать целинные земли на севере Казахстана. Прошел курсы повышения квалификации, стал трактористом-машинистом широкого профиля, работаю в зерносовхозе «Молодежный». Но вот заболел и, по состоянию здоровья вынужден вернуться домой, к родителям. Устроился на работу в винсовхоз «Горный» трактористом. Проработал 15 лет. В вечерней школе окончил 8-й класс, поступил в Анапский сельскохозяйственный техникум на заочное отделение, стал агрономом.

По семейным обстоятельствам в 1977 году переехал жить в станицу Голубицкая, где проживают мои сестры. Устроился работать агрономом в винсовхоз «Голубицкий». Проработал 15 лет. Выдвинули на должность председателя исполкома, работал заместителем главы администрации, принимал активное участие в общественной, культурно-просветительной жизни станицы. Более 30 лет пою в хоре «Голубицкие роднички», в ансамбле «Бабье лето». С 2003 года являюсь председателем общества несовершеннолетних узников станицы и членом актива районной организации узников фашизма. Награжден многими медалями – всех не перечислишь. Был женат, есть дочь и два сына. У каждого из них свои судьбы, и счастливые, и горькие. Дети подарили мне семь внуков, а внуки – пять правнуков. Вот вкратце вся моя жизнь.

Станица Голубицкая,
Краснодарский край.

МАЙДАНОВА Э.И.

– Уважаемая редакция! Через вас я хочу передать слова благодарности за работу председателю нашего Горячеключевского отделения Союза малолетних узников фашистских лагерей Л.Л.Тараненко.

Ей уже 80 лет. Это очень милый, очень добрый человек, сама – малолетняя узница, тяжело больная, нуждается в помощи. Но ее отзывчивость на наши нужды никого не оставляет равнодушным.

Низкий поклон Вам, дорогая наша Лариса Леонидовна, за труды Ваши, внимание и заботу.

Горячий Ключ,
Краснодарский край

ШАРКО Виктор Петрович

– Высылаю Вам список БМУФК, проживающих в настоящее время в Кирове.

Антощак Иван Дмитриевич – 81 год;

Атепалихина Валентина Констант. – 81;

Багина Нина Ивановна – 82 года;

Балабердин Юрий Григорьевич – 84;

Братухина Надежда Петровна – 84;

Варсанафьева Валентина Антоновна – 80

Васенина Нина Игнатьевна – 86 лет;

Власова Галина Михайловна – 94 года;

Заболоцкая Нина Николаевна – 79 лет;

Зверев Иван Васильевич – 79 лет;

Золотых Василий Егорович – 80 лет;

Калугина Мария Алексеевна – 85 лет;

Киреева Мария Федоровна – 94 год;

Кондратенков Николай Прокопьевич – 75;

Кононова Людмила Григорьевна – 85;

Кротова Нина Георгиевна – 78 лет;

Киреев Илья Андрианович – 87 лет;

Комарова Татьяна Петровна – 87 лет;

Кривеня Николай Васильевич – 87 лет;

Куликов Эдуард Борисович – 83 год;

Микрюкова Людмила Николаевна – 81;

Огнерубов Иван Васильевич – 79 лет;

Опалева Клавдия Демидовна – 86 лет;

Особенко Надежда Сергеевна – 81 год;

Огурцов Виктор Федорович – 78 лет;

Потапов Михаил Анисимович – 85 лет;

Потапов Николай Гаврилович – 82;

Перминова Алевтина Петровна – 82;

Равенок Иван Александрович – 79 лет;

Самодурова Зинаида Тимофеевна – 91;

Селиванов Петр Нилович – 84 года;

Смолева Харитинья Ивановна – 83;

Столяров Александр Николаевич – 83;

Трескова Надежда Даниловна – 78 лет;

Устюжанина Галина Владимировна – 81;

Фокина Людмила Александровна – 78;

Шарко Виктор Петрович – 82 года;

Шалаганова Татьяна Степановна – 85;

Шанина Анна Ниловна – 82 года;

Юферева Мария Денисовна – 83 года.

Моя супруга Шарко Капитолина Григорьевна выпала их этого списка совсем недавно. Со своей матерью, братом и сестрой она оказались в концлагере, где мы с нею впервые и встретились, а расстались в Симферопольской тюрьме, меня увезли за границу, а их оставили там. А в 1960 году мы создали семью и прожили 57 лет. Закончили институты. Вырастили двух сыновей и двух дочерей. Меньший сын погиб в 1993 году, старший умер в 2013 году. Есть три внучки, два внука, одна правнучка.

Я занимаюсь дачными делами, помогаю всем. Это стихотворение нашли в записных книжках супруги после её смерти. Прошу: напечатайте их в «Судьбе».

Капиталина ШАРКО

Посвящается маме и всем женщинам Великой Отечественной войны

ВЕСНА

Весна пришла и жизнь светла,
Ожило все на даче,
И ты стараешься вовсю,
Чтоб был сезон с удачей.

И музыка в душе поет,
И зеленеют грядки,
Ты рано с солнышком встаешь,
Чтоб было все в порядке.

А я с утра на дачу мчусь,
Несу тебе продукты,
Ведь для здоровия нужны
И молоко, и фрукты.

В саду уже цветет сирень,
В лесу цветет лабазник,
А жизнь с тобой – не будний день,
А жизнь с тобою – праздник!

Кировская область