№19-21 — Коллекция писем бывших малолетних узников фашизма из фондов газеты «Судьба» Государственного архива Республики Бурятия

В 2023 г. Государственный архив Республики Бурятия принимает участие в гранте «перекличка…..» реализуемым БФ газета «Судьба». В целях обеспечения доступа к уникальным архивным документам, их популяризации как часть грантового проекта была задумано — создание электронной коллекции писем бывших узников с последующим их представлением в сети Интернет.

В результате анализа архивных документов фонда № р -2105 «газета Судьба — издание международного Союза бывших малолетних узников фашизма» были выявлены 50 писем за период 1991-2004 гг.

В результате выполненной работы пользователям предоставлена возможность увидеть, как общий перечень документов электронной коллекции, так и получить доступ к электронному образу оригинала.

Электронная коллекция доступна на сайте газеты «Судьба» и Государственного архива Республики Бурятия www.gbu-garb.ru. 

Документ №19

Из письма бывшей узницы А. Польщиковой в редакцию газеты «Судьба» о проблемах в жизни узников

Республика Крым, г. Ялта. 1999 г.

…У меня сейчас очень тяжелое моральное положение. Материально я живу удовлетворительно, а морально очень плохо по двум причинам: гнёт Украины и руховцев, и меня судили как фашистку, эсэсовку, убийцу и изменника родины. Вот до чего я дожила в свои восемьдесят лет. мой сосед — руховец убил 6 человек и трёх из них на мой глазах, так что я для него являюсь опасным свидетелем.

Вот он и решил убить меня морально. Нашел наёмников…Из шести убитых у троих он обманным путем забрал их квартиры и продал за доллары. Теперь он откупается тысячами долларов. Обманул и четвёртую жертву, женился на ней и продал её квартиру, когда она поехала в Америку к дочке. Это целая банда, а я имею несчастье жить в одном коридорчике с ними. Моя квартира №4, а их №5.

За клевету на меня одна <…> получила наказание. Это их наёмница, которая вылезла на трибуну на площади и стала читать, что Польщикова в Освенциме не была, а была там убийцей. Убивала детей и бросала их в ров. Сказала даже, что у неё есть такая фотокарточка. Я была в ужасе и получила инфаркт миокарда. Я думала, что мою — голову приклеили к чужому туловищу и сфабриковали меня. К счастью, это была женщина старше меня вдвое, ниже меня толстая и это происходило в Берген-Бельзене, а не в Освенциме, так как в Освенциме этим занималась особая команда и детей просто сжигали в крематориях, но бывало, что сжигали и во рвах.

Одним словом, я пять месяцев болела. Эта клеветница получила от моего соседа большую сумму долларов и купила своей дочке в Москве квартиру за 45 тысяч, а ей я еще дала полмиллиона купонов на дорогу, думала, что она отвезёт письма в Верховный Совет России. Никаких писем она- никому не отдала в Москве. Их там нет. Теперь мне присудили получить от неё 500 гривен…

Деньги мне не нужны, а здоровье у меня отняли навсегда. …

Как это так убил 6 человек и не отвечает?? Для нормального человека это непостижимо…А у нас в Ялте это всё можно. За доллары, золото, гривны можно купить всех и вся. Правда, часть чиновников, которых купил мой сосед уже сняты с работы. Снят судья, зам.прокурора, покровитель из жэка, нач. милиции. Сейчас новый начал следствие этот начальник милиции умный парень, но и умного можно купить за несколько тысяч долларов. Это большой соблазн, а кушать то всем хочется и семьи у всех. Извините, пожалуйста, за откровенность….

Основание: ГАРБ. Ф.Р-2105 Оп.1 Д.73. Л.64-67.

Документ №20

Воспоминания из письма бывшей узницы В.П. Таран-Сащенко о пребывании в Германии

Республика Крым, г. Саки, 2000 г.

…Приехали к нам в Крым немцы из города Гамма и стали разыскивать тех, кто в годы войны был угнан в Германию и работал в г. Гамме. А затем попросили написать воспоминания. Вот я и написала.

Я, Таран-Сащенко Вера Павловна, уроженка г. Саки. Крымской А. Р. Была угнана нацистами в Германию в сентябре 1942 г. Загнали нас в грузовые вагоны, по сорок человек. Два немца конвоира скомандовали: девушки -налево, а парням ложиться направо. На вокзале родные плачут, стон стоял мы все тоже кричим. До сих пор этот страшный сон преследует меня.

Сколько мы ехали не помню. День сменялся ночью и наоборот., этот кошмар продолжался очень долго. В дороге нас не кормили и не поили, только в Польше дали какую-то похлёбку и кашу (тёмную жидкость) напоминающую кофе. Привезли нас в гор. Гамм (Xамм), поместили в помещение с трёхъярусными нарами, по ночам с потолка на нас сыпались как дождь не клопы. На ночь ставили бидон-парашу, которая к утру выплёскивалась на пол. Нас никуда не выпускали. Ранним утром, ещё затемно нас поднимали. Выстраивали в шеренгу, по обе стороны полицейские с собаками, каждые 10 минут пересчитывали: не сбежал ли кто, и так всю дорогу из лагеря до завода. На заводе мы изготавливали колючую проволоку и скатывали её в огромные рулоны. Придя с работы домой в бараки нас никуда не выпускали и только по дороге мы могли видеть солнце и небо и подышать воздухом, подумать о Родине и родном городе, родителях, друзьях. Мы даже не верили, что когда-то попадём домой. Кормили нас очень плохо. На обед давали шпинат, брюкву или солёную капусту. Часто в миске с едой попадали черви, как мы выжили один Бог знает. Гамм часто бомбили. Если мы были не в смене, то нас пускали в подвал огромного бомбоубежища, где мы сидели на кучах кокса или пристраивались на трубах отопления, а кто был на работе часто попадали под бомбы и гибли.

Освободили нас американцы, тогда мы только смогли увидеть город. По дороге домой нас останавливали, и мы работали на полях. Напоследок я хочу сказать спасибо хозяйке нашего лагеря, что разрешала нам во время бомбёжек прятаться в подвале бомбоубежища и тем спасала наши жизни.

Мой лагерный №359…

Основание: ГАРБ. Ф.Р-2105 Оп.1 Д.88. Л.32.

Документ №21

Из письма бывшей узницы Г.П. Лебедевой о жизни в штрафном концлагере №2 располагавшемся в г. Петрозаводске

Литва, г. Электренай, 2000 г.

…Мне было 11 лет, когда началась война 1941 г. Жили мы в Ленинградской области, Свирь-2. Нас в семье было 5 детей. Я самая старшая. Мама была домохозяйка. Воспитывала нас детей. Отец работал, на строительстве Свирской гидроэлектростанции. Когда началась война, я находилась в пионерском лагере. Нас встроили на линейку и объявили, что началась война. Сразу стали приезжать родители и забирать детей т.е. увозить домой. За мной приехал дядя и сказал, что папу забрали на оборонные работы. С этого времени и начались наши мытарства. Помню через наш поселок шли беженцы. А мы дети смотрели большими глазами и не думали, что и нам тоже выпадет трудная судьба. Фронт наступал. Мы прятались в подвалах. Но потом нас всех мирных жителей на платформах вывезли в лес. С собой мы ничего не взяли. Только переодеться. Питались тем, что найдем в поле и лесу. Жгли костры и варили на них. Но и там стал опасно. Велась перестрелка и мы не думали, что нас может убить. Несколько раз самолеты стреляли по нам. Ведь нас было много мирных жителей. Мы бежали за мамой в глубь леса. И не пережидали там. Когда успокаивалось и самолеты улетали мы опять возвращались. Все обошлось благополучно. Никого из нашей семьи не ранило и не убило. Н в скором времени нас окружили финские солдаты. Всех нас жителей леса сажали на автомашины и привезли обратно на Свирь-2. Как они на нас ругались, а другой раз и били. Мы же ничего не понимали на их языке. Сидели мы все на полу как селедка в бочке. Не кушать не пить не давали. Из школы, а нас там поселили не куда не выпускали. Через несколько дней партиями стали выводить людей и увозить. Подошла и наша очередь. Нас посадили в автомашины и повезли. Мы не знали куда нас везут. Везли нас день и ночь. Наконец нас привезли. Люди, которые раньше бывали в этом городе сказали, что этот город Петрозаводск. Поселил нас в деревянные дома, загороженные колючей проволокой, на вышках стояли часовые с оружием. Мама нам объяснила, что нас привезли в концлагерь №2. Жили мы в комнате 3 семьи. Всего 12 человек. Комнатка примерно была 14 м. Спали кто на нарах, а кто и сидя на полу. Вещей у нас не было. Только что на себе было. А что брали переодеться финны не дали забрать. Взрослых стали водить на работу в город под конвоем. А нас детей тоже иногда водили на прополку солдатских огородов. Когда не ходили на работу то таскали воду. А колонка была за лагерем и нам ее давали по установленному времени. Мы носили для всех банки и котелки. Многих уводили на работу, а по приходу домой воды не было бы. А из еды нам давали поллитровую кружку муки на человека. Это была норма на несколько дней. Больше ничего не давали. Помню, как староста делил муку. Сунет палец поглубже, чтобы себе побольше осталось. Мы дети смотрели на дележку такими жадными глазами. И ожидали, когда мама вскипятит воду и забелит мукой. Это называлось баландой. А есть так хотелось. Вся трава на территории лагеря была съедена. Ночью, мы дети, которые постарше перепиливали проволоку и уходили в город добывать еду. Просили у солдат хлеба. «Сета акта лейбе». Это дяденька дай хлеба. Навечно запомнила эти слова. Кто-то давал кто ругался давал пинка. У солдатских соловых на улицах стояли железные ящики куда выливались разные помои и отходы от пищи. Да и по городу в помойках. Там жили карелы и вепсы. Они их считали своими людьми. И заключенные на них работали тоже. Если нам удавалось что-нибудь добыть из еды это был для нас праздник. Мы радовались, что накормили родных и близких. Но надо было возвращаться в лагерь, а это было опасно могли застрелить. Или поймают то били толстыми резиновыми палками. Но нужда всему научит. И страха не было что убьют. дождаться темноты и вновь в другом месте перепиливать проволоку чтобы пройти. Мама наша от голода опухла. Она уж не могла ходить. Я ей помогала двигаться. Я теперь прабабушка и представляю, как ей трудно был осмотреть на нас голодных детей. Она, наверное, даже и баланду не ела, а отдавала нам детям. Через несколько времени она у мерла. Умерла в больнице, которая находилась за пределами лагеря. Нам ен дали ее схоронить, где захоронения не знаем до сих пор. Еще там же в лагере у меня умерли 2 сестры и дядя. Где захоронены тоже не знаем. Как мы выжили с братьями и тетей это чудо. Все родные которые после войны остались уже умерли. Да и многие в войну пропали без вести. Говорят лагерь №2 был штрафным. Но чем мы дети провинились перед фашистами не знаем. За что мы выносили такие муки. А сейчас они ликуют. А мы опять переживаем трудности…

Основание: ГАРБ. Ф.Р-2105 Оп.1 Д.87. Л.51-56.