№25-27 — Коллекция писем бывших малолетних узников фашизма из фондов газеты «Судьба» Государственного архива Республики Бурятия

В 2023 г. Государственный архив Республики Бурятия принимает участие в гранте «перекличка…..» реализуемым БФ газета «Судьба». В целях обеспечения доступа к уникальным архивным документам, их популяризации как часть грантового проекта была задумано — создание электронной коллекции писем бывших узников с последующим их представлением в сети Интернет.

В результате анализа архивных документов фонда № р -2105 «газета Судьба — издание международного Союза бывших малолетних узников фашизма» были выявлены 50 писем за период 1991-2004 гг.

В результате выполненной работы пользователям предоставлена возможность увидеть, как общий перечень документов электронной коллекции, так и получить доступ к электронному образу оригинала.

Электронная коллекция доступна на сайте газеты «Судьба» и Государственного архива Республики Бурятия www.gbu-garb.ru. 

Документ №25

«Наши слезы на землю не упадут…», воспоминания из письма бывшей малолетней узницы Н.И Ковбасы о жизни в немецких концлагерях

Республика Крым, г. Керчь, 2000 г.

…1 мая 1944 г. нас пешком пригнали со станции в лагерь в г. Краков. Вели по улице со многоэтажными домами. На одном из них на самом верху стояли скульптуры людей в полный рост. Нас сопровождали вооруженные немецкие солдаты. Я замедлила шаги, задрав голову, пытаясь рассмотреть невиданные фигуры, в это время на тротуаре рядом оказалась пани, с брезгливым взглядом сочно плюнула мне в лицо.

В лагере нас отправили в баню. Одежду мы повесили на длинные на колесах стояки-вешалки с крючьями. Русские полицейские в обносках немецкой солдатской формы укатили эти вешалки в камеры-прожарки. Всех нагих женщин и детей перегнали в другой зал. Пол был цементный, посередине вдоль помещения возвышались цементные емкости (они напоминали фундаментальные емкости для засола хамсы на берегу моря у нас в Керчи). Стенки этих «чанов» были монолитны с цементным полом, а донья — металлические двухстворчатые решетки. Над этими «чанами» вдоль всего зала были протянуты трубы с электропроводами. Над каждой секцией сборника-чана опускалась как на пружине электрическая машинка для стрижки волос. Стригли нас русские полицаи. Меня один из них, взяв левой рукой за шею сзади, резко наклонил над чаном, полным женским волос, правой рукой машинкой провел линию от затылка до лба. На миг прекратив стрижку, не давая мне выпрямиться, нажал ногой на педаль, створки дна- решётки опустились, волосы упали в пропасть подвала. Я так испугалась, думая, что парикмахер и меня туда толкнет. Но створки-решетки сомкнулись и за какое-то мгновение я стала, как все, совершенно лысой. Эти парикмахеры выполняли свою работу, развлекаясь. Унижали своих» клиентов». Женщины стыдились своей наготы и кричали от позора стрижки наголо. Около меня громче всех кричали две женщины — украинки: мать и дочь. У дочери были две черные толстые косы до самых ягодиц. Она плакала, не хотела подходить к чану. Мать упала на колени перед полицаем, умоляла его не стричь наголо, хоть немного оставить волос. Полицаи хохотали, оставили ей на лбу прядь волос в палец шириной, разделили эту прядь пробором по середине. Получились «усы» надо лбом. Девушка упала и билась в истерике о цементный пол. Все плакали. Мужчины в мундирах хохотали. Только один не смеялся, а во время этого «представления» проходил между женщинами и шепотом говорил: «сирот отбирать будут…, сирот отбирать будут…». С нами была Галинка Кукса — круглая сирота. Отец погиб в Севастополе. Мать умерла в лагере «Семь колодезей». В Краковском лагере се записала своей дочерью Морозова Александра Дмитриевка.

Взрослых после бани погнали фотографироваться с номером на груди. Все женщины повязывали головы косынками, скрывая «новую европейскую прическу». На фотографии моей мамы виден № 1287. Наших родителей же нет в живых. Мы — дети, последние свидетели нацистских злодеяний.

Фрау Шнайдер развлекает дочь Гизеллу. В селении Ховдам в 20 км от Штетина близ Кольберга.

У семьи Шнайдер было две цепные собаки, их держали в закрытом вольере. Собаки по кличке Мольдэкс и Зепль редко выпускались, были злые и все время рвались с цепей на волю. Выходить из штубы (казармы) мы могли только тогда, когда собаки закрыты. Туалет был во дворе. Из окон жилья семьи Шнайдер он был виден. То, что я зашла в туалет, увидела Гизелла и сообщила матери. Они вышли на крылечко, в щель деревянной двери я их видела. Заподозрив неладное, я не выходила из туалета долго. Они поочередно смотрели то на туалет, то на собак за металлической сеткой. Наконец, я решилась выйти. Дождавшись, когда я отошла от туалета, фрау Шнайдер выпустила собак. Зепль меня повалил, а Мольдекс разорвал правый пах. Мать и дочь веселились. Гизелле, как и мне, было 11 лет, она визжала от восторга. Беременная фрау Шнайдер так хохотала, аж живот трясся.

Случилось это в конце февраля 1945 г., в воскресенье. И это меня спасло. Ибо по воскресеньям ворота ограды барака для военнопленных открывали настежь для вывоза фекалий за неделю. Дядя Толя из Киева (Домбровский или Стамбровский) выскочил и выхватил меня у собак. Он же вырвал клок шерсти у Мольдекса, сжег и пеплом засыпал рану. А мама прижимала меня, орущую (от боли и страха), плакала и все повторяла:

«Наши слезы на землю не упадут… «Наши слезы на землю не упадут…

Основание: ГАРБ. Ф.Р-2105 Оп.1 Д.86. Л.5-7.

Документ №26

Из письма бывшей узницы Н.П. Исправниковой о пребывании в немецком концлагере

Российская Федерация, Псковская область, деревня Печки, 2000 г.

…Везли нас в Германию очень долго. Постоянно хотелось пить и кушать. Остановкой стало местечко Кирхмозер. Поселили нас в здании бывшей тюрьмы. Нары были трёхъярусные, в два ряда, проход узкий. Лагерь был огорожен и охранялся. Люди старших возрастов работали на заводе.

Кормили два раза в день, утром и вечером.

Когда выдавали хлеб дети кучковались и смотрели на раздатчика жадными и голодными глазами. Еще давали жидкую баланду чем-то похожую на суп. Постоянно хотелось кушать. У детей опухали ноги, с трудом передвигались.

В дальнейшем сестренка Валя долго не смогла ходить. Однажды я решила что-нибудь поискать съедобное. Когда подняла матрац, и увидела, что кто-то страшный на меня смотрит, от ужаса я закричала. Оказалось, что там лежало мамино зеркало. Так я выглядела в одиннадцать лет…

Основание: ГАРБ. Ф.Р-2105 Оп.1 Д.86. Л.19-20.

Документ №27

Воспоминания о пребывании в немецком концлагере из письма бывшей узницы В.И. Кругловой. «Выжили, потому что помогали друг другу…»

Российская Федерация, город Псков, 2000 г.

Мне было восемь лет, когда началась война. Что-то было ужасное, когда водили по городу колонны военнопленных. Жители и мы дети старались им чем-то помочь, хотя у самих еды почти не было. Страшные картины наблюдали мы зимой, когда на товарной станции из эшелонов выгружали мороженые тела. Однажды я C немецкой машины хотела взять хлеб, он лежал свободно на брезенте, но сделала это видно неосторожно, поймали и здорово плеткой поколотили. Весной 1943 года мою маму, меня и братика, а также многих соседей вывезли в Литву, а потом в Германию, местечко Ламсдорф. Детей заставляли мыть унитазы, раковины, убирать территорию, водили работать в частное хозяйство. От голода многие болели. Выжили, потому что помогали друг другу.

Я и сейчас внушаю своим детям о необходимости помогать друг другу и честно трудиться. Я всю жизнь ждала того момента, когда о нас вспомнят, о детях войны.

И когда услышала о том, что в Киеве собираются бывшие узники концлагерей, то поехала туда самостоятельно. Крепко запомнились слова: » простите нас за то, что сделанное для Вас мало и невеликодушно. Простите на за то, что вы в свои юные годы безвинно приняли неимоверные страдания горестной воины, и по сей день не признанные ее участниками…

Основание: ГАРБ. Ф.Р-2105 Оп.1 Д.86. Л.20-21.