В память об Анатолии Самуиловиче Ванукевиче

26 июля 2018 года  ушел из жизни Анатолий Самуилович Ванукевич,  профессор, бывший малолетний узник фашистских концлагерей.

Прошел через Гродненское гетто (1941-1942 гг.), гестаповскую тюрьму в Катовице (1942-1943 гг.), концлагерь Освенцим (1943-1944 гг.) под № 99176, концлагеря Гроссрозен, Нордхаузен (1944-1945).

Анатолий Самуилович родился 22 декабря 1929 года, в г. Гродно

(Белоруссия), где к началу войны и проживал вместе с родителями. Семья Анатолия Ванукевича была вполне обычной. Отец – рабочий табачного завода, мать – домохозяйка. Кроме Анатолия в семье были младший брат и старшая сестра. Гродно захватили немцы в первый же день войны, поскольку город находился совсем рядом с границей. Маленький Толя с удивлением узнал, что ему, оказывается, нельзя жить в родном городе – таков был приказ германского командования. Вместе с родителями он оказался в гродненском гетто, которое пережили буквально единицы… В конце 1942 г. гродненское гетто было ликвидировано, и уцелевших узников отправили в Освенцим.

Из воспоминаний Анатолия Самуиловича:

« Запомнился мне пеший поход под конвоем от гетто до железнодорожной товарной станции. Нас погрузили в двухосные вагоны с верхними зарешеченными окошками. В каждый вагон набивали до 120 человек, после чего вагоны закрывали и опломбировывали. Без воды и пищи, в предельно перегруженных людьми вагонах, где можно было только стоять, мы ехали через Белосток, Варшаву, Лодзь, Катовицы в Освенцим. Без всякой надежды на спасение люди умирали в тяжких муках и страданиях. Уже на вторые сутки в вагоне были штабеля трупов, по которым нас, детей, продвигали к окошкам, с которых обессилевшие родители пытались сорвать решетки. Наш эшелон двигался без остановок, и ночью на перегоне между Лодзью и Краковом меня на ходу выбросили через окошко. Я хорошо помню слова родителей: «Живи, Толя, живи!», их поцелуи и слезы, оборвавшиеся внезапно.

Я оказался в снегу под откосом уходящего поезда, сразу уснул и, проснувшись, вдоволь наелся снега. Было утро, я пошел в лес в поисках пищи, но прежде сорвал с себя и закопал «желтые звезды Давида», которые мы были обязаны пришивать к своей верхней одежде. На мне кроме куртки была синяя буденовка с красной звездой. Это был любимый детьми головной убор, а я дорожил им еще и потому, что сшит он был умелыми руками моего отца. Бродил по лесу я несколько дней, пока не был схвачен полицаями, которые увидели во мне партизана или связного и передали в руки гестапо. Я хорошо помню, как вели меня по улицам города Катовице под дулом автомата и многие прохожие кричали: «Партизан, большевик!». Мне тогда еще не исполнилось и тринадцати лет.
В гестаповской тюрьме я пробыл более двух месяцев, но и сейчас страшно вспоминать о пережитом. Допросы проводились практически ежедневно. Были побои, пытки, устрашения. Но, оказавшись в камере с пожилыми поляками, я сразу ощутил заботу старших узников, которые ежедневно умирали, но не сдавались. Это они, ради моего спасения, целенаправленно старались внушить мне: «Запомни, ты не еврей, и они никогда не смогут это опровергнуть. Ты – белорус». Я усвоил их совет, что и спасло мне жизнь. Да и судьба меня хранила. На допросах я так и отвечал: «Я – белорус». И рассказывал, что отстал от поезда и ищу родителей, называл свою фамилию и имя, говорил, что родился я в Польше, знаю польский и немного белорусский. Но приговор гестаповцев был однозначен – лагерь смерти Освенцим.»

 «…Я не могу забыть эпизоды лагерной жизни в Освенциме 1943–1944 годов. Перед глазами – виселица на аппельпляце и станок, где мы получали свои «порции» ударов. Мне пришлось пройти и «Politische Abtielug» – политический отдел, где ударами плетки меня «награждал» бывший комендант концлагеря оберштурмбанфюрер Рудольф Гесс. Из моей памяти не стерлось обличие обер-врача – садиста в белом халате Иозефа Менгеле, на совести которого бесчисленные малолетние жертвы. Я уже многие годы ношу с собой портреты этих двух извергов, чтобы показывать людям. Всегда со мной фото, сделанное 1 февраля 1943 года, где я изображен в трех видах в полосатой форме, полученное мною из архива Освенцима еще в 1965 году.»

Тюремно-лагерный путь длиною в 1375 дней и ночей пришлось пройти этому юному мальчику, начало которому положила война.

«Жесткие правила лагерной жизни приучили нас к борьбе за самосохранение, к дружбе, взаимопомощи и взаимовыручке. Нередкими были случаи самоубийств» – вспоминал Анатолий Самуилович_ — «Люди не выдерживали побоев, унижений, тяжкого труда, издевательств, голода и холода и уходили из жизни, вскрывая вены, бросаясь на колючую проволоку, по которой проходил ток высокого напряжения, и т.п. Мы уже привыкли к режиму лагерной жизни. Акции фашистов продолжались. Были и побеги из рабочих команд. Тогда убитых узников и их еще живых товарищей помещали на аппельпляце для всеобщего обозрения.

Вторая мировая война была в разгаре, фашисты отступали, а мы были обречены.

В конце августа 1944 года нас построили в колонны и направили сначала пешком, а потом на открытых железнодорожных платформах в концлагерь Гроссрозен, недалеко от Бреслау (ныне Вроцлав). Это небольшой лагерь, расположенный в горах, и мы работали главным образом в каменоломнях. Условия жизни были тяжелейшими. Охранники – власовцы проявляли особую жестокость. Здесь не было никакой медицинской помощи. У меня на шее сохранились шрамы от фурункулов, которые мне вскрывали старшие узники лезвием и промывали мочой. Погодные условия сказывались на здоровье узников. Ежедневно на специальных тележках трупы увозили в крематорий.

В феврале 1945 года нас опять перегнали, теперь в концлагерь Нордхаузен – у концлагеря Дора у Магденбурга. Он находился в промышленной зоне. Нас разместили в пустующих ангарах. Спали на бетонном полу. Кормили один раз в сутки запаренной неочищенной брюквой. Мы уже не работали: голодные, озябшие, больные мы едва передвигали ноги и ждали окончания войны».

Дорога, по которой прошли чудом уцелевшие узники в 1941–1945 годах, тяжела и сложна, она для каждого сложилась по-своему, и  большая часть бывших узников – не дошли до конца этого страшного пути.

По возвращению домой Анатолий Самуилович начал свою трудовую деятельность с ученика повара.  За четыре года дорос до зав. производством. Продолжая работать Анатолий успешно учится в вечерней школе рабочей молодежи. А в 49 — он    уже студент  Плехановского института, который закончил с отличием в  1954 году. А дальше по распределению — работа в Душанбе и Самарканде. И так  он прожил и плодотворно работал 23 года в Средней Азии. А потом 22 года на Полтавщине. И с 1999 года – в Москве.

Профессор Анатолий Ванукевич, автор полусотни книг, в том числе и автор книг о переживших войну. 

Анатолий Самуилович говорил: «Я выучился, стал профессором. Меня всегда сопровождали хорошие, добрые и отзывчивые люди, а я старался быть похожим на них, оставаясь в то же время самим собой. Я жил и живу по принципу – делать людям добро, всегда и во всем помогать нуждающимся, непременно выполнять намеченное – свои планы и программы. Я никогда не стремился к накопительству. Нашу семью несколько раз выгоняли из дома, не позволяя взять с собой что-либо. Я видел много горя, несправедливости, равнодушия, чванства и тому подобного как в детстве, так и взрослым.

Есть вещи и деяния, которые человечество никогда не сможет забыть, никогда не сможет простить. Это – фашизм 30–40-х годов. Пройдут годы, века, а цивилизация снова и снова будет обращаться к прошлому. История не знает будущего без прошлого. И сейчас, по прошествии времени   в памяти моей не померкло прошлое, особенно период 1941–1945 годов. В целом жизнь сложилась удачно, не считая сложностей, без которых ее не бывает.»

Анатолий Самуилович, переживший муки ада фашистских концлагерей, очень переживал за судьбы своих сотоварищей и отмечал, что «…Уровень жизни наших бывших малолетних узников постоянно снижается, и этому не может быть оправданий. Люди, доживающие свой век, должны жить в достатке – они это заслужили. Мы продолжаем надеяться на лучшее. Известно, что жизнь – это борьба, и в ней всегда есть победители и побежденные. Мне часто приходят на память слова генерала Дмитрия Карбышева: «Люди, будьте бдительны, мы победим». Это было сказано в феврале 1945 года. Жизнь продолжается.»

Сегодня не стало с нами великого  светлого человека, достойного  сына  белорусского и русского народа Ванукевича Анатолия Самуиловича!  Светлую память об этом удивительном человеке мы  навсегда сохраним  в наших сердцах. Он останется в памяти всех,  кто его знал, ценил, уважал, любил. Помним! Скорбим!

Друзья, товарищи по общему делу Российский Союз бывших малолетних узников фашистских концлагерей

Московское городское отделение РСБНУ

Телефон для связи: 8-499-431-08-31, 8-905-542-12-28