Спрашивали, как с взрослых
Родился я в Шаралдае, но всю жизнь прожил в Куготах. Отец ушел на войну и мы остались одни: два брата, две сестры, я и мать шестая. Играть нам долго не пришлось. Я окончил всего четыре класса, в 1938 году — первый класс, и так получилось, что в сорок первом я уже окончил школу. В 1941 году мне шел двенадцатый год. В первый же военный год пошел боронить. Пахали летом на быках, коней на фронт отдавали. Зимой возил почту из Шаралдая до Цолги на двух конях по селам: Куготы, Гашей, Цолга, Зандин. Подъеду к сельсовету, коня привяжу к столбу, когда накормлю его, а когда и нет, нечем было. С собой возил четыре вареных картофелины. Иногда кто-нибудь пожалеет, чаем напоит, пацаненок же маленький, двенадцать лет всего. А почту во время войны знаете, как ждали? Ждали, как соловей лета. Привожу и передаю почту разносчикам, а они носят по селу. Конверты треугольные с печатью, как сейчас помню. Возил почту каждый день, не то, что сейчас. Потом пошел баран пасти, а почту возили гашейские ребята. Если не везу почту, так на быках едем в лес за дровами для колхоза. Потом снова стал работать на баранах. Весной и осенью сеяли да убирали. В 14 лет с нас спрашивали, как с взрослых. Куда пошлют – защиты никакой. Если что, так отругают! За трудодни давали 200 граммов отходов (отсевы от зерна – второй и третий сорта), а первый сорт отдавали государству, мы его не видели. Хлеб не пекли, не из чего было. Ели картошку, натертую на терке. Получим за 10 трудодней по 200 граммов муки, бросим тертую картошку 2-3 горсти и едим. Соль иногда была. Мылись гужиром. Это белый налет, который оставался в лужах после высыхания.
В поле работали газогенераторные трактора. Топили их чурочками. Возил и бочку, где была вода для тракторов. Воду то и дело приходилось добавлять в радиатор, а иначе закипит. День ли, ночь ли, спишь, тебя поднимают с постели и говорят: «Езжай за водой!» Возил воду на двух конях. Один конь запряжен, на нем сороковедерная бочка воды, второй конь сбоку, потому что один конь не вывозил. Устанет первый, сменю коня.
После 14 лет работал конюхом, пас день и ночь, потом табунщиком поставили. Нас, табунщиков, тех, что пасли коней далеко от деревни, даже не пускали на территорию колхоза, чтоб наши кони не ели траву, чтоб эту траву рабочим коням-то отдать. А мы вдалеке от родной деревни растили для новой работы молодняк. На конных санях были будки полтора метра шириной, два метра длиной и один метр высотой. Вот и зимовали мы в этих будках. В будке печь была, примерно 30 см. длины и ширины. Из снега на ней чай варили, ели картошку, взятую из дома. Это мне уже лет 17-18 было, после войны. Пока горит печка – тепло, перестала – замерзаешь. Кони едят траву, раскопают снег и едят, пошли дальше, и мы за ними. Летом седлового коня привяжешь за ремень, сам, может, вздремнешь, табун перейдет на другое место, а конь тебя потащит и разбудит и приведет туда, куда ушел табун. В 18 лет перед армией работал конюхом.
Войны, конечно, боялись. Мы уже взрослые были на тот момент и понимали многое. Боялись, что немцы осилят. Работников ведь в колхозах не было. Все мужчины на войне были, остались дома только дети да старики. Сеять не успевали, кормов не хватало. Кони плохие, хороших всех отдавали фронту, пахали сами на быках. Колхозы помогали друг другу. «Комсомол» (зандинский колхоз), помню, нам давал коней. Кормить скот было нечем. Пырей на борону собирался, его и давали коню пожевать. А было и так. Конь шел по полю, тащил борону и падал на поле от голода. Его обвяжем веревками и поднимаем по шесть – семь человек. Немного подождем, пока он придет в себя, постоит немного, и снова пашем на нем.
Помню я и день, когда закончилась война. Пахали мы на хребте, рожь сеяли. Приехал бригадир Овчинников Филимон и объявил нам о конце войны. Как сейчас помню, как он ехал, махал рукой и кричал: «Война кончилась !» Мы все поехали в табор, собрали нас всех и прочитали из газеты о том, что война кончилась. Кто плакал, кто радовался.
Отец мой, Овчинников Данила Самсонович, до войны работал на свиноферме старшим. Я с ним ездил на ферму. Помню, там стояли столбы, на них были сушилы, вот туда и ссыпали зерно сушить. Мы с ним забирали это зерно и отвозили молотить. Отца взяли на войну сразу, ему тогда было 30 с лишним лет. По первому же призыву забрали, помню, в 4 часа ночи. Служил сначала в Чите, потом уехал на фронт. Прошел всю Курскую дугу, Мамаев Курган – самые тяжелые бои, отстаивал Москву. Отец служил в минометных войсках, был старшиной, командовал взводом или батареей. Дошел потом с боями до Чехословакии, там попал в полевой госпиталь, не знаю, по ранению или по болезни. Госпиталь разбомбили, и нам в апреле 1945 года пришло извещение: «Пропал без вести».
С отцом воевал Павлуцкий Михаил Гурьянович Шаралдайский. Он даже лежал вместе с отцом в госпитале, раньше выписался, и жив остался. Сейчас его, конечно, нет в живых. А я жалею, что все никак не расспросил его подробно об отце.
Савелий Данилович ОВЧИННИКОВ,
1929 г.р.
Село Куготы. Мухоршибирский район
Другие статьи по теме:
Поздравление
20 лет назад, благодаря поддержке комитета ветеранов войны Армении, Вы создали организацию, объединившую проживающих в Республике бывших несовершеннолетних узников фашизма.
Читать далее...Презентация уникальной книги
19 февраля прошла презентация книги «Наши земляки», часть 6…
Читать далее...Кому это выгодно?
Вот такой вопрос задаю себе. когда задумываюсь, — «а почему такое отношение к нам, бывшим несовершеннолетним узникам фашистских концлагерей со стороны чиновников, государства»?
Читать далее...Кто мы, дети-узники фашистских лагерей, в истории Победы?
Великая Победа – безусловное торжество жизни над смертью. Но грядущие поколения должны знать, какую цену заплатил наш народ за свободу. Многочисленные потери, выпавшие на долю СССР не имеют аналогов в мировой истории. 27 млн. мужчин, женщин, детей, стариков, мы потеряли в этой войне…
Читать далее...Как «боевой бурят» Бато Дашидоржиев остановил колонну грузинского спецназа.
В 2008 году во время атаки Грузии на Южную Осетию российские бойцы показали много примеров героизма и отваги. Западные СМИ старательно замалчивали эти факты или не обращали на них внимания, но один случай потряс даже их. Солдат российской армии в одиночку остановил колонну грузинского спецназа.
Читать далее...