Как я фронту помогала

Мне было девять лет, училась во втором классе. Помню, нам давали норму, чтобы на большой перемене набрать по стакану берёзовых почек для лекарства на фронт, на войну, так как у нас школа была – кругом берёзы. Мы жили в селе Романовка, Еравнинский район. Отца забрали на войну. А чтобы сено накосить, надо лошадь, мама заключила договор, ей дали коня, мама была бригадиром, а трое сыновей – моих братьев у ней в бригаде. Косили очень далеко, надо ехать целый день – это место называлось Харагуйка. А вот я оставалась одна дома, они уезжали на месяц, в течение месяца раз они приезжали за продуктами. Мама приедет, спросит, как я тут управляюсь? А у нас была одна корова, четыре козы, пятую они с собой брали, чтобы молоко было свежее, и ещё была чушка. И вот я подою всех, чушку накормлю, и всех выгоню, и они целый день пасутся.
Мы жили в Лензолоте, так называлась деревня наша, очень далеко от центра три километра в школу и столько же до магазина, а наш дом был на самом краю деревни. Потом забрали на фронт брата старшего, он с 26-го года, учился в восьмом классе. Я помню, мама мне наказала: «Зайди к директору, попроси табель». Я помню, постучала к директору, говорю: «Вану забрали на войну» – Иван его звали. Директор дал мне табель. Потом второму брату пришла повестка на войну, он с 27-го года. И вот мы остались втроём. Брат младший, он с 31-го года, пошёл работать – дрова пилил для школы и больницы.
Мама сторожем работала, а я опять одна дома. У нас в войну очень много было волков, по ночам воют, а у соседей была одна корова, жили бедно, и волки корову задавили, прямо в стайке. Так мне мама наказывала: «Как волки завоют, так и выстрели». Так и делала. В ночь раза два выстрельнешь – они сразу замолкают. А стрелять я научилась от братьев, они стреляли в пятно, я тоже прошу «дай стрельну». Брат говорит: «Вон в то пятно стреляй». Вот я и научилась, потом на охоту ходила. Как Витим растает, утки садятся, где полынь оттаянная. Но это далеко, всё равно мне не достать, а стреляла, мне это нравилось. Потом у брата спрашиваю: «Почему ни одной утки не могу убить?». А он мне говорит: «Надо мушкой утку закрыть и курок нажимать». Вот так я научилась попадать в цель. Но брат ругал меня: «Припуск расстреливаешь». Стал убирать, прятать от меня патроны. Мы сильно голодали. Жевали прутья тальниковые, они такие сладкие, особенно, которые молодые. Мангир полевой копали и ели, лук полевой, саранки ели, они тоже сладкие, за луком ходили далеко по Читинскому тракту, много солили на зиму, с картошкой это был деликатес, очень вкусно, а летом голубицу принесём, мама молоком её зальёт – тоже очень вкусно. Когда война кончилась, сказали, хлеба наедимся досыта. Но мне не верилось. Раньше двести грамм на день давали, так я под язык положу и чай пью, чтоб хлебом пахло во рту. Но зато сейчас живём хорошо, вдвоём со стариком, он болеет, плохо ходит. Ноги отказывают. Вместе 63 года живём, но я всё по дому сама делаю.
Ещё напишу, как я косила сено, когда мы с мамой вдвоём остались. У нас корова была, а мама болела, руки ревматизмом скрутило. Мне уже четырнадцать лет было и ещё мамина подруга тётя Таня, а она не умела отбивать косы, а я умела, научилась от старшего брата. Травы совсем не было, стояла засуха, да ещё саранча напала. Но всяко, по кустам, накосили. На следующий год стала одна косить, сено заготавливать. Трава наросла, шли дожди, а от дома километра четыре было, чтоб домой не ходить, оставалась на ночь одна. Утрами ходить холодно и я ночевала одна, никого не боялась, у меня две шубы было, одну постелю, другой оденусь и засыпаю, а утром проснусь – благодать: птички чирикают, роса, трава хорошо косится. А к обеду мама принесёт мне покушать молока, хлебушка, в жару искупаюсь в речке и начинаю сено грести, ставить копны.
После войны брат приехал из Улан-Удэ и увёз меня в город, на завод ЛВРЗ. Здесь устроилась крановщицей в кузнечный цех, отработала семь лет, но там сильная загазованность, газу много и я ушла на башенный кран на стройку и там до пенсии работала. Вышла замуж, муж на ЛВРЗ в кузне работал, родила четверых детей. К сожалению, двоих похоронила. Сейчас у нас две дочери, живут отдельно. Мы с дедом вдвоём живём.
Извините за плохой почерк, грамоты у меня три класса. Конечно, всю жизнь на бумаге не напишешь…
До свидания,

Лидия Алексеевна ГОМЗЯКОВА (Семёнова),

1931 г.р. Улан-Удэ, Аршан,
ул. Подлесная, 29, 670024