№91-96 — Коллекция писем бывших малолетних узников фашизма из фондов газеты «Судьба» Государственного архива Республики Бурятия

В 2023 г. Государственный архив Республики Бурятия принимает участие в гранте «перекличка…..» реализуемым БФ газета «Судьба». В целях обеспечения доступа к уникальным архивным документам, их популяризации как часть грантового проекта была задумано — создание электронной коллекции писем бывших узников с последующим их представлением в сети Интернет.

В результате анализа архивных документов фонда № р -2105 «газета Судьба — издание международного Союза бывших малолетних узников фашизма» были выявлены 50 писем за период 1991-2004 гг.

В результате выполненной работы пользователям предоставлена возможность увидеть, как общий перечень документов электронной коллекции, так и получить доступ к электронному образу оригинала.

Электронная коллекция доступна на сайте газеты «Судьба» и Государственного архива Республики Бурятия www.gbu-garb.ru. 

Документ № 91

Очерк «Круги ада Семена Купцова» Н. Мых-Степняка, повествующий о судьбе узника немецких концлагерей

Российская Федерация, г. Тула, 10 февраля 2006 г.

Фамилия этого человека, хорошо известного в нашем городе, человека-легенды, символизирует великую стойкость русского человека относительно жизненных коллизий, ужасных круговоротов судьбы. Семён Иванович — один из тех, чья юность попала под смертельное колесо войны, и один из немногих, кому посчастливилось, пройдя все круги ада, остаться энергичным, полным живого интереса к жизни. Помощь советским партизанам, затем арест, немецкие концлагеря, побеги, борьба за Победу в рядах французского Сопротивления, подневольная работа на немецких заводах, рудных шахтах Лотарингии -этих событий в жизни одного человека хватило бы едва ли не на десяток повестей и романов.

Родился Семен Иванович Купцов 15 февраля 1926 года на одном из хуторов бывшей Шумячской волости на Смоленщине. «В Смоленской губернии в хате холодной, зимою, крестьянка меня родила», — улыбаясь цитирует Семен Иванович стихи своего любимого поэта-земляка Михаила Исаковского. У Семена Ивановича, с кем я беседую в его уютной квартире — среднетехническое и высшее филологическое образование, так что ему, как говорится, по определению положено знать литературу, поэзию в том числе.

На небольших хуторах Савочкина Палома прошло детство Сени, в целом счастливое, в те предвоенные годы, когда люди начинали жить сравнительно неплохо, но все сломала война.

С начала войны в смоленских лесах, пограничных с Белоруссией, в так называемом Порубежье, было много партизан. Местные жители знали о партизанском отряде имени Лазо, помогали партизанам, как могли. Мальчишки передавали собранное ими оружие, патроны, оставшееся в большом количестве после проходивших здесь жестоких боев.

Жители в общих чертах знали, где располагались партизаны. И вот летом 1942 года Семен Купцов со своим приятелем и попросил встретившегося знакомого партизана:

— Возьмите нас к себе, в лес…

— Сынки, — ответили ребятам, — будьте пока дома. Когда вы понадобитесь, мы вас найдем…

Вскоре ребята действительно получили задание устроиться на работу к немцам, по возможности отслеживать передвижение, концентрацию войск и сообщать об этом партизанам. Рядом с деревней в 4-х километрах — станция Понятовка, чуть дальше — аэродром. Определившись на работу, здесь и вели наблюдение юноши. Поначалу все шло хорошо. А кто-то написал на ребят донос, и Семен оказался в райцентре — в Шумячской фельджандармерии. На всю жизнь запомнил Семен пытки, лица, имена палачей, среди которых были и русские. Запомнил их резиновые дубинки, удары шомполами винтовок и носками кованых немецких сапог. После первого допроса Семен не мог без посторонней помощи дойти до камеры: полицаи втолкнули его туда, бросили окровавленного парня на пол. В камере сидели схваченные фашистами партизаны. Всю ночь они выхаживали паренька, убеждая его: «тебя будут бить еще и еще. Терпи, не сознавайся. Ты — молодой, ты ничего не видел, ничего не знаешь. Будешь молчать — будешь жить. Выдержи! Начнешь говорить — пропадешь!»

Убедившись, что ничего из паренька выбить не удастся, палачи оставили его в покое.

Много страшного повидал Семен в застенках этой тюрьмы. Постепенно военнопленных стали выводить на работу. В октябре 1942 года они стали невольными свидетелями расстрела евреев, закапывали их трупы. В лесочке у Шумячей немцы собрали со всей округи около 300 евреев и объявили им, что их отправят в Палестину. Разрешили взять только документы и ценности. Жизненный путь этих несчастных закончился у рва, вырытого арестованными. Уцелеть никому не удалось, а о самом расстреле Семену рассказал один из очевидцев, позже тоже уничтоженный. Семен был из тюрьмы освобожден, но через месяц снова арестован.

И пошли круги ада: штрафлагерь № 130 города Рославля, концлагерь Осинторф, Каунасские форты № 7, № 10, Освенцим, концлагеря в Германии, Голландии. Всего их было 13…

В 1943 году Семен Купцов оказался в Лотарингии, на границе Франции и Германии. При перевозке заключенных на колонну совершила налет американская авиация. Семену удалось бежать. Французская женщина приютила юношу, помогла связаться с «маки» (местными партизанами). Женщина из этой семьи, которую в шутку называли «русской мамой», принимала бежавших из немецкого плана и направляла в ряды французского Сопротивления. Было это недалеко от города Мец.

Тактика французских партизан, как рассказывает Семен Иванович, существенно отличались от советских.

Открытых боев против немцев велось мало. «Маки» занимались в основном диверсиями. Семен выполнял поручения разведчика.

Потом был очередной арест — и очередной немецкий концлагерь, работа на немецком заводе в Цвайбрюккене.

Союзники быстро продвигались вглубь Германии. Русских, среди которых был и Купцов в нарастающем хаосе перестали охранять, и Семен в очередной раз бежал.

Весной 1945 года он оказался в американской зоне оккупации. Русским, попавшим во время войны в Германию, предлагали ехать в США, Канаду, Австралию. Многие соглашались. И Семену Купцову не раз предоставлялась возможность остаться на сытом Западе, которую он сходу отвергал: больше всего и чаще всего думалось о Родине, о родных. В мечтах представлялось: вот появлюсь я у родного крыльца!

Это чувство великолепно отразил в своих пронзительно-талантливых стихах поэт Михаил Исаковский:

«Ты знаешь, я думаю часто,

когда прекратится война,

сойду я на станции: «Здравствуй,

родная моя сторона!

Вот я и вернулся до дому –

твой житель, твой старый знакомый,

твой сын…»

Или вот эти прекрасные стихи Александра Твардовского:

«Мать — земля моя родная,

я твою изведал власть,

как душа моя больная

издали к тебе, рвалась.

Я загнул такого крюку,

Я прошел такую даль,

Я видал такую муку,

И такую знал печаль!»

«Не представляю», —говорит Купцов, как нынешние молодые люди порой с такой легкостью ищут себе уютную жизнь, покидая отчий дом.

Так закончил свой рассказ о пребывании вне Родины С. Купцов.

В 1945-м вернулся Семен Иванович домой. Уже на границе у него изъяли документы, подтверждающие его пребывание в Германии, во Франции. В первые месяцы его жизни на «малой родине» у него на руках был только комсомольский билет, спрятанный в свое время под крыльцом родного дома. И многие, многие годы, где бы Семен Иванович ни работал, органы госбезопасности помнили о Купцове.

После войны Семен Купцов работал на стройке в Смоленске, потом – на одной из тульских шахт. Получил без отрыва от производства среднее образование. Закончил в Туле школу паровозных машинистов, водил поезда в Тульской области, Забайкалье… Женился. Позже была заочная учеба на филологическом факультете Тульского пединститута, работа на сахаро-рафинадном заводе, сотрудничество со СМИ.

С должности инспектора Госгортехнадзора по достижении шестидесяти лет ушел на пенсию.

Сейчас Семен Иванович Купцов возглавляет Тульский областной Совет бывших малолетних узников фашистских концлагерей. В этой общественной организации, созданный в 1992 году, только в Туле состояло около 500 человек. Ныне их ряды значительно поредели.

В последние десять лет Семен Иванович не раз бывал за границей, был в Каунасе, где когда-то сидел. Сейчас там мемориальный комплекс, но вспоминают об узниках из европейских стран. И ни слова о русских! Семен Иванович поддерживает контакты с ветеранами французского Сопротивления. Сейчас их в России всего около 50, а в Тульской области – двое: С. Купцов и Михаил Федосеевич Шпилевой, проживающий в г. Щекино С. Купцов побывал в восстановленном Цвайбрюккене, в Меце, встречался с людьми, которые помнят о событиях более чем полувековой давности. Рассказывая о своих многочисленных уже поездках, Семен Иванович тепло отзывается о добром, к нему отношении немцев, французов, о внимании, которым он был окружен. Люди не забыли о том, что для них было сделано ради освобождения человечества от коричневой чумы. И молят бога, чтобы подобное никогда не повторилось…

Основание: ГАРБ. Ф.Р-2105 Оп.1 Д.196.Л.5-8

Документ № 92

Письмо А.М. Стрижковой о международном мероприятии в Польше, посвященному 60-ой годовщине освобождения из концлагеря Аушвиц-Биркенау (Освенцим). «Только бы помнить, только бы забыть…»

Украина, Киев, 2006 г.

«Боль Освенцима должна пробуждать совесть, гасить конфликты, призывать к миру».

Его Святейшество Папа Иоанн Павел 11.

26-27 января 2005 года в Польше прошли торжества, посвященные 60-ой годовщине освобождения концлагеря Аушвиц-Биркенау /Освенцим/. По степени продуманности, технической организованности, массовости и жестокости истребления узников, концлагерь Освенцим, превосходя все известные гитлеровские лагеря смерти, был символом уничтожения людей в соответствии с расовыми законами фашисткой Германии. В нем было уничтожено от 1,5 до 4 млн. человек/по разным источникам / 29 национальностей.

27 января 1945 года солдаты 1 Украинского фронта 107 дивизии под командованием генерала В. Петренко освободили 5 тыс. узников, среди которых были и дети. И, хотя, к 18 января большая часть узников была эвакуирована гитлеровцами, все крематории и газовые камеры взорваны, дымящиеся глубокие ямы с сожженными трупами, горы одежды, волос, изделий из человеческой кожи кричали о зверстве, о размахе преступлений перед человечеством. Этому есть свидетели!

На торжества были приглашены президенты государств/приехало 32/, воины- освободители, которым президент Польши А. Квасьневский 26 января в Краковском театре вручил высокие польские награды, бывшие узники концлагеря со всех стран мира. По подсчетам в эти дни тут побывало более 10 тыс. человек. Я, как бывшая узница концлагеря Освенцим, получила приглашение Совета Охраны Памяти Борьбы и мученичества /Польша/ принять участие в торжестве по случаю 60-й годовщины освобождения концлагеря Аушвиц-Биркенау. Поездка состоялась при содействии Украинского Союза узников жертв нацизма и Украинского Фонда Взаимопонимания и Примирения когда мы, бывшие узники,- — приехавшие из Украины, зашли на территорию концлагеря от внезапного волнения и нахлынувшего безотчетного страха так сжалось сердце у меня, 2-х летней узницы КЛ, по существу ничего не помнящей. А что же чувствовали Гридева Елена, Галайда Борис и другие узники, постарше? Они медленно шли по этому «кладбищу без могил», останавливаясь и вспоминая со слезами на глазах 25-й и 10-й печально известные блоки.

Президент Украины, Виктор Андреевич Ющенко, только приехав, сразу подошел к первому ряду, пожать руки освободителям КЛ, пожелать им здоровья. И хотя время торопило, Виктор Андреевич любезно согласился сфотографироваться с членами украинской делегации бывших узников. Неожиданно воздух разрезал пронзительный звук сирены, хорошо известный всем узникам. Все вздрогнули и замолчали. Этот звук всколыхнул боль и ужас, осевшие и в моей памяти, в момент накалывания лагерного номера 69929… Первым выступил господин В. Бартошевски /Польша/ бывший узник КЛ в далеком 40 году не думал, что переживет Гитлера и 2 Мировую войну. В своей речи он подчеркнул, что главной установкой для новых поколений будет мирное сосуществование и уважение достоинства любого человека.

Госпожа Симон Вейл, президент Фонда памяти ШОА, призвала нас, последних оставшихся в живых бывших узников КЛ, объединиться в борьбе против ненависти, расовой нетерпимости.

Председатель Центрального Совета Немецких синти и ромов господин Романи Розе отметил, что памятник 1,5 млн. погибшим синти и ромов, воздвигаемый в Берлине, в городе, откуда управляли планом геноцида, будет напоминать о чудовищном злодеянии и предостерегать от сегодняшних преступлений. Его Святейшество Папа Иоанн Павел 11 в своем послании поделился горькими впечатлениями, оставленными при посещении им паломником КЛ Освенцим 1979 году. В этом послании он подчеркнул, что, памятуя о драме жертв, почитая память погибших людей, мы проливаем свет на историческую правду. «И то, что испытали люди, которых мы оплакиваем уже 60 лет, не должно повториться – ни в одном уголке мира.

Эмоциональным было и выступление господина А. Квасьневского, президента РП, страны, на территории которой был построен один из самых страшных Европе концлагерей смерти. В его речи чувствовалась особая скорбь, ведь «для поляков Аушвиц-Биркенау место особых размышлений. Польша чтит всех воевавших, всех героически погибших при освобождении ее земли. «Также он напомнил об огромном вкладе россиян и других народов Советского Союза в победу нацизмом: 20 млн. жизней заплатил народ СССР за эту историческую миссию – мы обязаны говорить, помнить, кричать, чтобы молодые люди, строящие объединенную Европу и светлое будущее нашей планеты знали: это был ад на земле. B краткой, взволнованной речи господин В. Путин, Президент РФ, сказал, что Освенцим взывает не только к памяти, он взывает к нашему разуму. И подчеркнул, что нынешнее поколение в ответе за то, чтобы случившееся здесь, никогда не повторилось. Никогда, нигде и ни с кем!

Особая боль и особое волнение звучали в словах господина Моше Кацавы, президента Израиля. «На нас, еврейском народе, лежит историческая миссия увековечить и святить то, что требуют от нас жертвы Холокоста, донести до последующих поколений память о Холокосте и его уроках «.

Представители всех религий провели экуменический молебен по погибшим убиенным в концлагере. А затем бывшие узники КЛ Аушвиц-Биркенау подписали Хартию Международного центра прав человека об изучении Аушвиц и Холокоста.

Церемонию зажжения поминальных лампад у мемориальных плит Международного памятника жертвам Аушвиц-Биркенау открыла международная делегация бывших узников КЛ и воинов-освободителей. Президенты и главы официальных делегаций, с болью и горечью, которая у каждого своя, проделали этот траурный путь, оставляя зажженные лампады на каменных плитах, написанных на разных языках. Драматизм и торжественность мероприятия подчеркнули Молитва «Эль Маале» хамина, финальная ее кантата, вокализ, а капелла «Песни без слов», прозвучавшее в конце выступлений.

Все присутствовавшие зажгли маленькие свечи у плит мемориального памятника. Их было тысячи, этот яркий свет на фоне ослепительно белого снега притягивал взгляды. Поминальный огонь, заполыхавший между руинами некогда переполненных зданий крематория, и 60 лет спустя отзывался болью в сердце. Но теперь он на убивал, а очищал. Памятью тех, кто не смог увидеть этого света. Вновь окрепла надежда на то, что это торжество, переросшее в мировую политическую акцию, поможет всем людям нашей многострадальной планеты, не просто выступить против антисемитизма, расизма и террора, но и помнить, всегда помнить, чему может привести проявление любой ненависти ГОСПОДИ! Только бы помнить, только б забыть…

Основание: ГАРБ. Ф.Р-2105 Оп.1 Д.188.Л.29-31

Документ № 93

Очерк «Из настоящего в прошлое во имя будущего» бывшего малолетнего узника М.Т. Кузнецова c описанием поездки по местам пребывания в лагерях на подневольных работах

Белоруссия, г. Могилев, 2006 г.

Лишь в 2005 году мне удалось посетить и вновь что-то вспомнить (памятью чувств) по местам моего военного детства. Ознакомившись с моей книгой воспоминаний («Это тоже наша история»), студия документальных фильмов «Беларусьфильм» (в лице режиссера Ю.Н. Гурилева) при участии ООО «СМ Фильм» (г. Москва), финансировавшее проект, решили снять кинофильм, названный «Маленький ОСТарбайтер», в котором я выступил в качестве главного персонажа. Съемки проводились последовательно с выездом в Дрозды, Острашицкий Городок Минской области и г. Мунстер в Германии, где я делился с зрителями фильма своими воспоминаниям. Таким образом, то, что мне не пришлось осуществить в послевоенные годы, осуществилось и запечатлелось с вставками из немецкой и советской кинохроники и воспоминаниями жителей — моих сверстников по возрасту — г. Мунстера (документальный фильм «Маленький ОСТарбайтер» создан студией «Летопись» Национальной киностудии «Беларусьфильм» и ООО «СМ Фильм» (г. Москва), режиссер Юрий Гурилев. Продюсер Олег Моргунов).

В Дроздах удалось побывать только на территории, прилегающей к реке Свислоч (на месте бывшего пионерлагеря за высокой оградой находилась резиденция Президента, вход на которую был закрыт). Прохаживаясь по берегу речки, вглядываясь в песчаное мелководье миниатюрного пляжа пионерлагеря, я вспоминал свой первый опыт купания здесь, зону, бывшею практически запретной для индивидуального посещения пионер лагерниками, а затем и детдомовцами. И теперь внутри себя ощутил лишь легкое эмоциональное волнение. Может потому, что здесь, в Дроздах, пережил самые тяжелые физические страдания — отморожение ног, гангрена пальцев и душевные страдания/переживания в связи с потерей родителей, без каких-либо надежд вновь воссоединиться с ними. И совсем иной, неожиданный для себя эмоциональный подъем, необычное волнение ощутил уже при приближении нашего автобуса к входным воротом бывшего детдома в Острашицком Городке. Выйдя из автобуса, остановившегося на том самом месте, где ранее располагалась канцелярия (в которой я служил посыльным-«побегайлой» у директора Генералова (первый опыт пребывания в роли раба), я был неприятно удивлен, что этого здания уже нет, равно как не стало и напротив располагавшегося здания, вмещавшего в себя конюшню, пошивочную и обувную мастерские. Зато вся территория, и особенно дорожка, ведущая с «низа» на «верх», несмотря на то, что теперь из песчаной она превратилась в заасфальтированную, и по левой стороне уже отсутствовал погреб — хранилище для картофеля, — где я когда-то подобрал пару клубней картофеля, за что был жестоко избит Генераловым, теперь это место мне показалось таким близким и родным.

В непонятном для себя волнении я почти бегом устремился вверх, ожидая там, по левой стороне, обнаружить корпус бывшего клуба, у крыльца которого осенью 1943 года упал с перепуганной и вставшей на дыбы лошади. В результате падения и удара боком о подмерзшую землю получил перелом руки и почти месяц после этого пролежал в изоляторе, располагавшемся в той же канцелярии. Но теперь не было клуба, равно как по правую сторону не было и столовой. На их месте располагалось огромное многоэтажное здание лечебный корпус для детей, страдающих урологическими и онкологическими болезнями. На местах бывшего спального корпусов для мальчиков и там же, где располагался корпус для девочек, стояли такие же одноэтажные, но новые кирпичной постройки корпуса. Они представляли собой периметр этого нового детского санатория, и позади корпусов начинался лесистый полуостров.

Перед женским корпусом же высокие развесистые сосновые деревья. Именно эта планировка напоминала ту детдомовскую, и та же сосна, у подножья которой состоялась памятная встреча с оконфузившимся перед нами- детдомовцами «сыном немецкого полка» (очистившего и аппетитно съевшего огурец, а вслед подобравшего и съевшего огуречные очистки, которыми мы, голодные детдомовцы, рассчитывали поживиться). В том же волнении и почти бегом я проследовал к месту прежней лодочной переправе, но и ее уже нет, только вдоль берега несколько новых построек-гаражей…

Основание: ГАРБ. Ф.Р-2105 Оп.1 Д.196.Л.66

Документ № 94

Из письма сестер, бывших узниц И.А. Жигулиной и Ж.А. Митяниной  (Лазловых) c воспоминаниями о пребывании в концлагере

Российская Федерация, 2006 г.

Bo время Великой Отечественной войны нашу семью (маму и шестеро малолетних детей) забрали немцы и поместили в концентрационный лагерь «Пятый полк» в г. Витебске. Это было осенью 1943 года. Через некоторое время нас всех увезли в 8-ми тысячный лагерь смерти, который находился в лесу. Там все устраивались кто как мог. Мама и старшие сестра и брат «построили» шалаш из еловых веток.

Мама все время прятала брата Эдика от надзирателей, так как они выбирали не совсем старых мужчин и мальчиков, и расстреливали. Жили в лесу до освобождения Красной Армии в 1944 г. Отступая немцы заминировали лагерь, а в ночь перед освобождением начали массированный обстрел.

Когда разведчики нас выводили из лагеря, в траншеях было много расстрелянных людей. Выводили нас по очень узкой тропке, гуськом, по одному человеку, друг за другом. Очень многие, кто не выдерживал, выбегая чуть в сторону, взрывались на минах.

Страшных воспоминаний много, но очень хочется, чтобы никогда дети наших детей и их дети не переживали ничего подобного. Всем нам сохранить мир и покой на нашей хрупкой Земле.

Основание: ГАРБ. Ф.Р-2105 Оп.1 Д.198.Л.48

Документ № 95

Из письма бывшей малолетней узницы Н.А. Осетровой c воспоминаниями о детских годах, фашистской оккупации Белоруссии

Российская Федерация, г. Иркутск, 2006 г.

…Я постараюсь вспомнить моё раннее детство 1941-1945 гг.

Родилась я в 1936 в деревне Пеняжки, Пружанский район, Брестская область, в Белоруссии.

Летом в 1941 г. вдоль деревни внезапно проехали два мотоцикла с люлькой. В них сидели фашисты с автоматами. И тут же стали бросать ракеты. Всю деревню охватил пожар, крыши были покрыты соломой. Мы все бегали по двору не знали, что делать. Семья у нас была большая: папа, мама, бабушка и нас четверо. 5,7,10 лет девочки и брат шесть месяцев. Дорогу занимали плотной стеной фашисты. Кое-как мама умолила фашистов пропустить нас в лес, так как дорога разделяла деревню с лесом.

Я и старшая сестра 7 лет побежали по лесной дороге на хутор, с бабушкой, где колосилась высокая рожь. Там мы просидели до заката. Все растерялись. Когда пришли домой, от дома остался пепел. Все плакали, и сильно кричала кошка (сгорели котята). В саду кое-где висели печеные яблоки. Все собрались вместе, и ушли ночевать в дом евреев на отшибе. Евреев всех в деревне расстреляли, лишь осталось поле могил.

И вот ранним утром, в дверь постучал фашист, наклеил на дверь бумагу, чтобы все выходили. Было страшно очень. Мы вышли всей деревней и нас погнали. День и ночь нас гнали, не знаю сколько. Нас загрузили в вагоны, везде были фашисты. Приехали в Польшу в г. Белосток. Нас, детей, поместили в огромную комнату. Было тесно и душно, окна закрыты одеялами, родителей с нами не было. Я открыла уголок одеяла и увидела: большую скамейку, а на ней лежал мужчина, и его били дубинками немцы. Было страшно. Позже мы оказались в ямах в виде окопов, где была грязь и стояла по пояс вода. Сидели долго.

Территория была обнесена высоким забором и везде много рядов проволоки. Вдруг появились взрослые и наши родители. Город бомбили, немцы бежали все хватали и грузили на машины, мы все выбегали из ям и бежали к выходу. Забор вокруг горел, так как был облит горючей смесью. Забор с трудом повалили и сквозь огонь все убежали. Город бомбили, в ночь 2-3 раза. Скрывались в ямах кто где, во дворе домов. Днем жили спокойно, воздушной тревоги не было.

И вот в 1944 г. город освобождали наши войска, в город вошли танки. И только в 1945 году мы вернулись на родину в Белоруссию.

В 1946-1947 годах был голод, кое-как выжили. Ели мерзлую картошку, если находили, иногда пойло с льняного семени. Родители умерли, остались одни…

Основание: ГАРБ. Ф.Р-2105 Оп.1 Д.198.Л.51